"Джек Лондон. А Чо (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

заслуживающим только двадцати лет каторги. И он ничего не может поделать.
Ему остается только сидеть сложа руки и ждать, что решат за него эти
повелители жизни и смерти. Была минута, когда его охватил ужас и по всему
телу выступил холодный пот, потом он пересилил себя. Он старался
покориться своей судьбе, вспоминая и повторяя отрывки из "Инь цзи вэнь"
("Трактата о пути к спокойствию"); но вместо этого ему упорно
представлялся сад Покоя и Размышлений. Это сбивало его, и наконец он
отдался своей мечте и очутился в саду. Он сидел там, прислушиваясь к
нежному звону колокольчиков. И что же! Стоило ему перенестись туда в своих
грезах, как он тотчас вспомнил и повторил отрывки из "Трактата о пути к
спокойствию".
Погруженный в эти приятные размышления, А Чо и не заметил, как они
достигли Атимаоно, и очнулся только тогда, когда тележка остановилась у
подножия эшафота, в тени которого их с нетерпением ожидал сержант. А Чо
быстро повели по лесенке на помост. Очутившись там, он увидел внизу море
голов. Тут собрались все кули с плантации. Считая, что это зрелище
послужит кули хорошим уроком, Шеммер велел им прекратить работу, и всех их
пригнали смотреть на казнь. Увидев А Чо, кули начали между собой
перешептываться. Они заметили ошибку, но не захотели вмешиваться.
Непостижимые белые дьяволы, видимо, передумали и вместо того, чтобы
казнить одного невинного, казнят теперь другого. А Чо или А Чоу - все
едино! Никогда китайцам не понять этих белых собак, так же как и белым
собакам никогда не понять китайцев. А Чо отрубят голову, но сами они,
проработав оставшиеся два года, возвратятся обратно в Китай.
Шеммер сам соорудил гильотину. Он никогда не видел этой машины, но,
будучи мастером на все руки, смело принялся за дело, расспросив
предварительно французских чиновников об ее устройстве. По его предложению
французские власти распорядились, чтобы казнь состоялась в Атимаоно, а не
в Папеэте. Убийца должен понести заслуженную кару там, где было совершено
преступление, доказывал Шеммер, а, кроме того, зрелище казни окажет
благотворное влияние на пятьсот кули, работающих на плантации. Шеммер
вызвался также взять на себя обязанности палача и теперь стоял на помосте,
проверяя действие построенного им механизма. Под гильотину подложили
банановое дерево толщиной примерно в человеческую шею. А Чо, как
зачарованный не мог отвести от него глаз. Немец повернул небольшой ворот,
поднял нож до верхней перекладины, потом дернул веревку, и нож, сверкнув,
упал вниз. Ствол банана был аккуратно разрезан на две части.
- Ну, как? - спросил, поднявшись на помост, сержант.
- Работает на славу, - с гордостью ответил Шеммер. - Сейчас я вам
покажу.
Он снова повернул ворот, подымающий нож, дернул веревку, и нож
стремительно скользнул вниз. На этот раз он врезался в мягкое дерево
только на две трети его толщины.
Сержант насупился.
- Это не годится, - сказал он.
Шеммер вытер выступивший на лбу пот.
- Надо сделать поувесистей, - сказал он и, подойдя к краю помоста,
приказал кузнецу подать ему двадцатипятифунтовый железный брус.
Когда Шеммер стал прилаживать брус к верхнему широкому краю ножа, А
Чо взглянул на сержанта и решил: теперь или никогда.