"Джек Лондон. Дитя воды (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

развалиной...
- Ха! - хихикнул он. - А ты, который не пил и еще не родился, когда я
уже был стариком, ты, улегшийся вчера с солнцем и курами, ты сейчас
развалина! Вот объясни мне это! Мои уши так же жаждут услышать тебя, как
моя глотка жаждала пива этой ночью. И вот, смотри, нынче я, как выразился
англичанин, приехавший сюда на своей яхте, в наилучшем виде, в чертовски
хорошем виде!
- Что с тобой спорить! - возразил я, пожав плечами. - Только одно
ясно: ты даже черту не нужен! Молва о твоих безобразиях опередила тебя.
- Нет, - задумчиво ответил он, - не в этом дело. Может быть, черт и
рад бы моему приходу - у меня припасено для него несколько славных
песенок, старых скандалов и сплетен о высоких алии; он будет от них
хвататься за бока! Позволь, я тебе объясню тайну моего рождения. Море -
моя мать! Я родился в двойном каноэ во время шторма, дувшего с Коны в
проливе Кахоолава. От этой матери моей, от моря, я получил свою силу! И
когда я возвращаюсь в ее объятия, как бы припадая к ее груди, как вот было
сейчас, я становлюсь сильным! Для меня она кормилица, источник жизни...
"Тени Антея!" - подумал я.
- Когда-нибудь, - продолжал старый Кохокуму, - когда я в самом деле
состарюсь, люди скажут, что я утонул в море. Но это будет неправда! В
действительности я вернусь в объятия моей матери, чтобы покоиться на ее
груди, под ее сердцем, до второго рождения, когда выплыву на солнце,
сверкая молодостью и силой, как сам Мауи в золотую пору его юности.
- Странная вера! - заметил я.
- Когда я был моложе, я ломал свою бедную голову над верами, куда
более странными! - возразил старый Кохокуму. - Но послушай, о юный мудрец,
мою старую мудрость. А знаю я вот что: чем старше я становлюсь, тем меньше
ищу истину вне себя и тем больше нахожу истину внутри себя. Почему пришла
мне в голову вот эта мысль о возвращении к моей матери и о возрождении из
моей матери? Ты не знаешь? И я не знаю. Но без участия человеческого
голоса или печатного слова, без побуждения откуда бы то ни было эта мысль
возникла внутри меня, из моих собственных недр, которые так же глубоки,
как море! Я не бог! Я ничего не творю! Стало быть, я не сотворил и этой
мысли. Человек не творит истины. Человек, если он не слеп, только познает
истину, когда видит ее... Или эта мысль, что мне пришла в голову, - сон?
- А может быть, ты сам сон? - засмеялся я. - И я, и небо, и море, и
твердая, как камень, земля - все это сон.
- Я часто сам так думаю! - серьезно ответил он. - Очень возможно, что
это так. Этой ночью мне казалось, что я птица, жаворонок, красивый
небесный жаворонок, подобный жаворонку горных пастбищ Халеакала. И вот я
полетел вверх, вверх, к солнцу, и пою, и пою, как старый Кохокуму не пел
никогда. Теперь я тебе рассказываю, как мне показалось, приснилось, будто
я жаворонок в небесах. Но, может быть, я, настоящий я, и есть эта птица
жаворонок? И, может быть, то, что я тебе рассказываю, и есть сон, который
снится мне, птице жаворонку? Кто ты такой, чтобы ответить мне на это да
или нет? Посмеешь ли ты сказать мне, что я не жаворонок, который спит и
грезит, будто он старый Кохокуму?
Я пожал плечами, а он с торжеством продолжал:
- И почем ты знаешь, что ты не старый Мауи, который спит и видит во
сне, будто он Джон Лакана, разговаривающий со мной в каноэ? Кто знает, не