"Джек Лондон. Кости Кахекили (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- А тебе что надо, Кумухана? - обратился Пул к старику и в то же
время сделал знак девочке, чтобы она отгоняла мух с другой стороны.
- Двенадцать долларов! - объявил Кумухана. - Я хочу купить осла и
подержанное седло с уздечкой. Мои ноги ослабели и не носят меня.
- Подожди! - приказал белый. - Мы с тобой поговорим об этом деле и о
других важных делах, когда я закончу с остальными и они уйдут.
Сморщенный старик кивнул и стал закуривать трубку.
- Кай-кай на кухне был хорош! - продолжал Илииопои, облизнувшись. -
Пои была первый сорт, свинина жирная, лососина не воняла, рыба очень
свежая, и ее вдоволь, хотя нужно сказать, что опихи (маленькие ракушки,
гнездящиеся в камнях) были пересолены и потому жесткие. Опихи никогда не
следует солить! Сколько раз говорил я тебе, Канака Оолеа, что опихи нельзя
солить! Я битком набит хорошей кай-кай. Чрево мое отяжелело от нее. Но нет
легкости моему сердцу, ибо нет кай-кай в моем доме, где у меня жена, она
же тетка второй жены твоего четвертого сына, и моя дочь-малютка, и старая
мать моей жены, и приемное дитя старой матери моей жены - калека, и сестра
моей жены, которая тоже живет с нами со своими тремя детьми, ибо отец их
скончался от злой водянки...
- Пять долларов отсрочат ваши похороны на день или два? - оборвал Пул
эти излияния.
- Да, Канака Оолеа, и даже можно будет купить моей жене новый гребень
и для меня немножко табаку!
Из кошелька, который он достал из кармана штанов, Хардмэн Пул выудил
золотую монету и ловко метнул ее в протянутую руку.
Холостяку, которому нужны были шесть долларов на новые краги, на
табак и на шпоры, досталось три доллара; столько же другому, которому
требовалась шляпа; а третьему, скромно попросившему два доллара, отпущено
было четыре с присовокуплением цветистого комплимента искусству, с которым
он заарканил на горах одичавшего быка. Все знали, что Хардмэн, по общему
правилу, сокращает претензии вдвое, и потому удваивали их размеры.
Хардмэн Пул знал это и про себя улыбался. Такова уж была его манера
обращаться с многочисленными подчиненными, и она нисколько не подрывала их
уважения к нему.
- А тебе, Ахуху? - спросил он туземца, имя которого означало -
"Ядовитое дерево>.
- И на пару штанов! - заключил Ахуху список своих нужд. - Я очень
много и далеко ездил за твоим скотом, Канака Оолеа, и там, где мои штаны
терлись о седло, от них ничего не осталось. Нехорошо, когда говорят, что
ковбой Канаки Оолеа, к тому же еще родственник сводной сестры жены Канаки
Оолеа, стыдится слезть с седла и пятится задом от всех, кто видит его!
- Вот тебе на дюжину пар штанов, Ахуху! - улыбнулся Хардмэн Пул,
вручив туземцу деньги. - Я горжусь тем, что моя семья хранит мою честь. А
потом, Ахуху, из этой дюжины пар штанов ты одну пару дай мне, иначе и мне
придется пятиться задом, потому что и мои штаны совсем износились, и мне
тоже стыдно!
Громкий смех был ответом на последнюю шутку белого вождя, и вся
группа этих физически развитых, но по-детски наивных людей направилась к
поджидавшим их коням, все, за исключением старого, сморщенного Кумухана,
которому приказано было остаться.
Целых пять минут сидели они в полном молчании. Затем Хардмэн Пул