"Джек Лондон. Из неизданных произведений" - читать интересную книгу автора

подозрительным в воцарившемся безмолвии. А потом Дамоном овладело странное
чувство. Весь страх от сверхъестественного, казалось, исчез, сменился
неукротимым, всепоглощающим желанием приступить к игре. Смутно и как-то
непонятно он осознал, что перенял перевоплощение, почувствовал, что
мгновенно превратился в кого-то другого, или кто-то другой превратился в
него. Его собственная личность исчезла, и словно во сне он ощутил, как
другая, более сильная личность вселилась в него, прогнав, подавив его
собственную. Ему показалось, что он стал слабым, старым, под бременем лет,
но это бремя непонятным образом казалось легким, поддерживаемое горячим,
энергичным возбуждением, кипевшим и трепетавшим в нем. Было такое ощущение,
будто судьба и сама его жизнь решится на шахматной доске, а душа и все-все
зависит от того, в чью сторону теперь склонятся весы в этой игре.
Безотчетная ненависть и слепое желание отмщения усиливали в нем жажду
жизни. На него, ему казалось, ополчился целый сонм злых сил, тысячи дьяволов
звали к исполнению желания. С дикой страстью в данный момент ненавидел он
это существо, сатану, что противостоял ему по ту сторону доски. И он взирал
на него в упор, с вызовом; пока он видел эту ехидную физиономию и эти
полуприкрытые вероломные глаза, злоба в нем вскипала. Нет, то был не Питиас,
тот исчез - когда и куда, его это теперь не интересовало.
И точно так же, как с Дамоном, те же самые странные вещи происходили и
с Питиасом. Он тоже презирал оппонента, сидящего напротив наделял, его
всевозможными из существующих отвратительных качеств. Этот другой был в его
власти, он знал и радовался вызывающе, улыбался прямо ему в лицо, не скрывая
своего ликования. Страстное желание его низвергнуть, раздавить росло в нем
неудержимо. Он тоже жаждал скорее начать.
И их игра началась. Дамон решительно предложил гамбит, Питиас ответил,
он защищался. Атака Дамона была великолепной, молниеносной - он был встречен
такой смелой и неожиданной комбинацией, что на двадцать седьмом ходу был
разгромлен, а у Питиаса еще оставалась королевская пешка. Поменяв тактику на
более продуманную и спокойную, Дамон атаковал снова, создав Питиасу такую
ситуацию, что тот был вынужден либо потерять королеву, либо получить мат на
четвертом ходу. Однако серией ходов Питиасу удалось выйти из трудного
положения, правда, пожертвовав две пешки и офицера.
Воодушевленный успехом, Дамон пошел в решительную атаку, но был
остановлен более расчетливой игрой оппонента, который, разрядив обстановку
на правом фланге и умело маневрируя, восстановил положение и вновь оказался
с противником на равных. Одна из интереснейших игр в мире получала
продолжение. Шла схватка исполинов, участники забыли о существовании мира.
Когда в окне забрезжил серый рассвет, положение Дамона оказалось весьма
серьезным.
Под угрозой мата его вынуждали сдвоить ладьи, он это видел. Потом
соперник запер его королеву и взял офицера. Мат, казалось, был неизбежен, но
внезапно в его положении обнаружился просвет. Он нашел великолепный выход.
Несколькими ходами он прогонит королеву противника и добьется перелома в
игре.
Увы, вмешался рок. Во дворе раздался кошачий вой, сбивший его мысли. Он
позабыл найденный ход, а угроза мата так его напугала, что он сдвоил ладьи,
и на шестом ходу его ожидало неизбежное поражение.
Его мозг работал лихорадочно, все несправедливости, перенесенные в
жизни, взывали к решительному возмездию; все горькие обиды, и наглый обман,