"Джек Лондон. Меченый (Перевод Т.Озерской)" - читать интересную книгу автора

решил, что лучше уж трепка раз-другой и никакой работы, чем работа с утра
до ночи, хоть и без трепки. На это у него ума хватило бы. Говорю вам, иной
раз сижу я и смотрю в глаза этому псу-и такой в них светится ум, что
мурашки по спине побегут и дрожь пробирает до самых костей. Не могу даже
объяснить, что это такое, словами не передашь. Я видел это-вот и все. Да,
посмотреть ему в глаза было все равно, как заглянуть в человеческую душу. И
от того, что я там видел, на меня нападал страх и всякие мысли начинали
лезть в голову - о переселении душ и прочей ерунде. Говорю вам, я
чувствовал нечто очень значительное в глазах у этого пса: они говорили со
мной, но во мне самом не хватало чего-то, чтобы их понять. Как бы там ни
было (знаю сам, что, верно, кажусь дураком), но, как бы там ни было, эти
глаза сбивали меня с толку. Не могу, ну вот никак не могу объяснить, что я
в них видел. Не то чтобы глаза у Меченого как-то особенно светились: нет, в
них словно появлялось что-то и уходило в глубину, а глаза-то сами
оставались неподвижными. По правде сказать, я не видел даже, как там
что-нибудь появлялось, а только чувствовал, что появляется. Говорящие
глаза-вот как это надо назвать. И они действовали на меня... Нет, не то, не
могу я этого выразить. Одним словом, у меня возникало какое-то чувство
сродства с ним. Нет, нет, дело тут не в сантиментах. Скорее это было
чувство равенства. У этого пса глаза никогда не молили, как, например, у
оленя. В них был вызов. Да нет, не вызов. Просто спокойное утверждение
равенства. И вряд ли он сам это сознавал. А все же факт остается фактом:
было что-то в его взгляде, что-то там светилось. Нет, не светилось, а
появлялось. Сам знаю, что несу чепуху, но если бы вы посмотрели ему в
глаза, как это случалось делать мне, вы бы меня поняли. Со Стивом
происходило то же, что со мной. Короче, я пытался однажды убить Меченого-он
никуда не был годен-и провалился с этим делом. Завел я его в чащу, - он шел
медленно и неохотно, знал, верно, какая участь его ждет. Я остановился в
подходящем местечке, наступил ногой на веревку и вынул свой большой кольт.
А Меченый сел и стал на меня смотреть. Говорю вам, он не просил пощады, -
он просто смотрел. И я увидел, как нечто непостижимое появилось-да, да,
появилось -в глазах у этого пса. Не то чтобы я в самом деле что-нибудь
видел, - должно быть, просто у меня было такое ощущение. И скажу вам
напрямик: я спасовал. Это было все равно, как убить человека-храброго,
сознающего свою участь человека, который спокойно смотрит в дуло твоего
револьвера и словно хочет сказать: "Ну, кто из нас струсит?" И потом мне
все казалось: вот-вот я уловлю то, что было в его взгляде. Надо бы поскорее
спустить курок, а я медлил. Вот, вот оно-прямо передо мной, светится и
мелькает в его глазах. А потом было уже поздно. Я струсил. Дрожь пробрала
меня с головы до пят, под ложечкой засосало, и тошнота подступила к горлу.
Тогда я сел и стал смотреть на Меченого, и он тоже на меня смотрит.
Чувствую, еще немного, и я свихнусь. Хотите знать, что я сделал? Швырнул
револьвер и со всех ног помчался в лагерь - такого страху нагнал на меня
этот пес. Стив поднял меня на смех. Однако я приметил, что неделю спустя
Стив повел Меченого в лес, как видно, с той же целью, и вернулся назад
один, а немного погодя приплелся домой и Меченый.
Как бы там ни было, а только Меченый не желал работать. Мы заплатили
за него сто десять долларов, последние деньги наскребли, а он не желал
работать, даже постромки не хотел натянуть. Стив пробовал уговорить
Меченого, когда мы первый раз надели на него упряжь, но пес только задрожал