"Д.Лондон. Мамонт Томаса Стивенса" - читать интересную книгу автора

в долину был очень узок, а стены ее очень круты. С одной стороны высоко на
скале торчала готовая к обвалу громадная глыба весом в несколько сот тонн.
Как раз мне на руку. Все время наблюдая, чтобы зверь не проскользнул мимо, я
вернулся к себе на привал и захватил оттуда амуницию. Без ружья она
немногого стоила. Я открыл патроны, насыпал пороху под скалу и зажег
пороховой шнур. Заряд был невелик, но мой камешек лениво покачнулся и
свалился как раз куда следовало, оставив только щелку для прохода ручья.
Теперь дело было в шляпе.
- Да каким же образом? - спросил я. - Где же слыхано, чтобы мамонтов
убивали топорами? Да, по правде сказать, и вообще чем бы то ни было.
- Ох, да разве я не сказал вам, что я совсем обезумел, - возразил
Стивенс не без раздражения. - Меня совсем свела с ума беда с Клучью и с
ружьем. Да кроме того, разве я не охотник, разве передо мной не была новая и
весьма редкая дичь? Топор?! Да он мне совсем и не потребовался. Слушайте, и
вы услышите о такой охоте, какая могла происходить во времена юности нашей
Земли, когда пещерные люди дрались каменными топориками. Для меня и такого
было бы достаточно. Ну разве не правда, что человек может обойти собаку и
лошадь, что он может извести их своим умом и выносливостью?
Я кивнул.
- Ну?
Я начинал понимать, и попросил его продолжать рассказ.
- Моя долина имела около пяти миль в окружности. Устье было завалено.
Выхода не оказывалось. Этот мамонт был трусливый зверь и очутился в моей
власти. Я опять погнался за ним, выл точно дьявол, кидал в него камешками и
прогнал его вокруг долины три раза, прежде чем бросил ради ужина. Понимаете?
Бег взапуски, состязание между человеком и мамонтом. Точно в цирке, причем
солнце, месяц и звезды могли бы быть зрителями и судьями.
Два месяца потребовалось мне для этого дела, и я его сделал. Я гонял
его кругом да кругом, сам держась внутренней стороны круга, питаясь на бегу
сушеным мясом и ягодами и урывками пользуясь сном. Разумеется, бывало он
приходил в отчаяние и поворачивал на меня. Тогда я убегал на мягкий грунт,
где разливался ручей, и оттуда выкрикивал проклятия ему и его предкам,
предлагая ему подойти поближе. Но он был слишком умен, чтобы увязнуть в
грязи. Раз он даже припер меня к отвесной скале, и я залег в глубокую
трещину и стал выжидать. Каждый раз, как он пытался нащупать меня своим
хоботом, я колотил по хоботу топором, пока он не вытаскивал его обратно с
таким ревом, что у меня чуть не лопались барабанные перепонки. Ах, как он
бесился. Он понимал, что поймал меня, а достать-то не мог. Вот и выходил из
себя. Только он не давал себя дурачить. Он знал, что будет в безопасности,
пока я в расщелине, и решил не выпускать меня оттуда. И он был чертовски
прав, только вот он упустил из виду значение фуража. Корма и воды поблизости
не было, значит, и нельзя было держать меня в осаде.
Целые часы простаивал мамонт перед расщелиной, не сводя с меня глаз и
хлопая своими громадными, точно одеяла, ушами, чтобы сгонять москитов.
Наконец, его стала одолевать жажда; тогда он начинал топтаться и реветь, так
что земля дрожала: это он всячески ругал меня по-своему, - разумеется, с
целью напугать. Затем, считая произведенное впечатление достаточным, он
тихонечко пятился и старался незаметно улизнуть к ручью. Бывало, что я
подпускал его почти вплотную к воде, до ручья оставалось лишь несколько сот
ярдов, - и сейчас же выскакивал. Тогда он бежал назад, колыхаясь, точно