"Джек Лондон. Поручение" - читать интересную книгу автора

Уиллис" с двумя сотнями возвращающихся домой путников на борту. Среди них
был и Черчилль. В его каюте в мешке с одеждой лежал и саквояж Луи Бонделла.
Это был небольшой прочный кожаный чемоданчик, весил он фунтов сорок, и это
обстоятельство заставляло Черчилля нервничать каждый раз, когда ему
приходилось хоть ненадолго отлучаться от саквояжа. Человек в соседней каюте
вез с собой уйму золотого песка, спрятанного просто в чемодане с бельем, и
они в конце концов договорились караулить поочередно. Если один из них
спускался поесть, другой не спускал глаз с дверей обеих кают. Когда Черчиллю
хотелось сыграть в вист, его сосед оставался на посту, а когда тому хотелось
отвести душу, Черчилль принимался за чтение газет четырехмесячной давности,
сидя на откидном стульчике в проходе между двумя дверьми.
Зима, судя по всем признакам, сулила быть ранней, и пассажиры с утра и
до темноты и еще далеко за полночь толковали об одном: удастся ли им
выбраться до того, как река станет, или они вынуждены будут оставить пароход
и двинуться дальше по льду. А тут еще случались всякие раздражающие
задержки. Дважды ломалась машина, и ее приходилось чинить на скорую руку, и
оба раза начинался снегопад, предупреждая их о скором приходе зимы. Девять
раз "У. Х. Уиллис" пытался со своей слабенькой машиной преодолеть пороги
Пяти Пальцев, а когда это наконец удалось, выяснилось, что пароход
опаздывает на четыре дня даже против своего весьма приблизительного
расписания. Тогда встал вопрос, будет ли пароход "Флора" дожидаться их
повыше Ящичного ущелья. Отрезок реки между Ящичным Ущельем и порогами Белой
Лошади был недоступен для судов, и пассажиры перебирались здесь в обход
порогов пешком, чтобы пересесть с одного парохода на другой. В ту пору
телефона в этих местах не существовало, и поэтому предупредить "Флору" о
том, что "Уиллис" хотя и с опозданием на четыре дня, но все же подходит,
никакой возможности не было.
Когда "Уиллис" вошел в Белую Лошадь, стало известно, что "Флора"
ожидала его три дня сверх положенного срока и ушла всего несколько часов
назад. Передали также, что "Флора" будет стоять у поста Тагиш до девяти
часов утра воскресенья. Дело происходило в четыре часа дня в субботу.
Пассажиры собрали митинг. На борту "Уиллиса" находилось большое канадское
каноэ, предназначавшееся для полицейского поста у входа в озеро Беннет.
Пассажиры договорились, что они берут на себя ответственность за это каноэ и
за его доставку. После этого стали вызывать добровольцев. Для того, чтобы
догнать "Флору", решено было выбрать двоих. Тотчас же вызвалось десятка два
желающих. Среди них был и Черчилль, уж такой у него характер, что он
вызвался прежде, чем подумал о саквояже Бонделла. Когда же он вспомнил о
нем, то у него затеплилась надежда, что его не выберут, но человек,
прославившийся, как капитан футбольной команды в колледже, как президент
атлетического клуба, считавшийся одним из лучших погонщиков собак и ходоков
на Юконе, да еще обладавший такими плечами, как он, не мог рассчитывать, что
ему не окажут чести быть избранным. Поручение было возложено на него и на
гиганта-немца Ника Антонсена.
Пока толпа пассажиров поспешно тащила на своих плечах каноэ, Черчилль
бросился в каюту. Он вытряхнул содержимое своего чемодана на пол и схватил
саквояж, намереваясь передать его на сохранение соседу. Но тут же его взяло
сомнение: ведь это была чужая вещь, и он, пожалуй, не имел права выпускать
ее из рук. Поэтому он схватил саквояж и побежал по берегу, то и дело
перекладывая его из одной руки в другую и гадая про себя, не весит ли