"Джек Лондон. Поручение" - читать интересную книгу автора

саквояж в действительности больше сорока фунтов.
Была половина пятого пополудни, когда Черчилль и Антонсен отправились в
путь. Течение на Тридцатимильной было настолько сильным, что им почти не
удавалось пользоваться веслами. Им приходилось идти по берегу с бечевой на
плече, спотыкаясь о камни, продираясь сквозь поросль кустарника, пробираясь
по колено и по пояс в воде, то и дело срываясь и падая, а когда на пути
вставали непреодолимые скалы, приходилось опять садиться в каноэ,
стремительно грести к другому берегу, пока не снесло течением, и вновь
тащить лодку на бечеве. Это была изнуряющая работа. Антонсен трудился изо
всех сил, безропотно и упорно, как и подобает такому гиганту, но Черчилль,
наделенный мощным телом и неукротимой волей, вконец загонял его. Они ни разу
не остановились на отдых. Они шли и шли вперед и только вперед. В лицо дул
резкий ветер, руки стыли, и приходилось время от времени колотить рука об
руку, чтобы восстановить кровообращение в онемевших пальцах.
Когда наступила ночь, пришлось положиться на волю случая. Они то и дело
были вынуждены высаживаться на берег и брести по бездорожью, разрывая в
клочья одежду о кустарник. У обоих все тело было исцарапано и кровоточило.
Раз десять переплывая от берега к берегу, они напарывались на коряги, и
лодку опрокидывало. Когда это случилось в первый раз, Черчилль нырял и на
глубине в три фута искал в воде саквояж. Он потерял полчаса на поиски и в
конце концов для сохранности привязал его к лодке. Таким образом, пока каноэ
сохраняло плавучесть, саквояж находился в безопасности. Антонсен издевался
по поводу саквояжа, а к утру начал проклинать его, но Черчилль не удостаивал
спутника объяснениями.
Задержки и неудачи преследовали их на каждом шагу. На одной излучине
реки, перерезанной мощным порогом, они потеряли два часа на бесчисленные
попытки преодолеть стремнину, и лодка дважды переворачивалась. По обоим
берегам здесь вздымались из глубины воды отвесные скалы, так что не было
никакой возможности ни протащить лодку на канате, ни пройти с помощью багра,
а преодолеть течение на веслах никак не удавалось. Они напрягали все силы,
так налегая на весла, что, казалось, сердце выскочит из груди от напряжения,
но каждый раз их сносило назад. В конце концов им удалось одолеть этот порог
только благодаря чистой случайности. На самой стремнине, когда они терпели
очередную неудачу, течение вырвало рулевое весло из рук Черчилля и швырнуло
лодку к утесу. Черчилль наугад прыгнул на скалу и, ухватившись одной рукой
за расщелину, другой придерживал тонущую лодку, пока Антонсен выбирался из
воды. Затем они вытащили каноэ и передохнули. Двинувшись со свежими силами с
этого критического места, они перешли пороги. Они пристали к берегу чуть
повыше, немедленно выбрались на сушу и побрели через кустарник, волоча за
собой лодку на бечеве.
Рассвет застал их еще далеко от поста Тагиш. В девять часов утра они
услышали прощальный гудок "Флоры". А когда в десять часов они добрались до
поста, то увидели лишь дымок парохода, уходящего на юг. Капитан Джонс из
конной полиции принял этих двух совершенно изнуренных оборванцев и накормил,
а впоследствии уверял, что никогда в жизни не видел, чтобы люди ели с таким
чудовищным аппетитом. Поев, они свалились тут же у плиты, не снимая своих
лохмотьев, и заснули. Через два часа Черчилль встал, отнес саквояж Бонделла,
служивший ему подушкой, в каноэ, растолкал Антонсена, и они снова пустились
вдогонку за "Флорой".
- Мало ли что может случиться? - отвечал Черчилль на все уговоры