"Джек Лондон. На Сороковой Миле." - читать интересную книгу автора

показывала необычные для этого времени года двадцать градусов ниже нуля.
Но это тепло не радовало. Ветра не было, угрюмые, неподвижно висящие
облака предвещали снегопад, а равнодушная земля, скованная зимним сном,
застыла в спокойном ожидании.
Когда подошли к проруби, Беттлз, который, очевидно, по дороге
мысленно переживал ссору, в последний раз разразился своим: "Это было ни к
чему!" Лон Мак-Фэйн продолжал хранить мрачное молчание. Он не мог
говорить: негодование душило его.
И все же, отвлекаясь от взаимной обиды, оба в глубине души удивлялись
своим товарищам. Они полагали, что те будут спорить, протестовать, и это
молчаливое непротивление больно задевало их. Можно было ожидать большего
участия со стороны столь близких людей, и в душе у обоих поднималось
смутное чувство обиды: их возмущало, что друзья собрались, словно на
праздник, и без единого слова протеста готовы смотреть, как они будут
убивать друг друга. Видно, не так уж дорожили ими на Сороковой Миле.
Поведение товарищей приводило их в замешательство.
- Спиной к спине, Дэвид. На каком расстоянии будем стреляться -
пятьдесят шагов или сто?
- Пятьдесят, - решительно ответил тот; это было сказано достаточно
четко, хотя и ворчливым тоном.
Внезапно зоркий взгляд ирландца упал на веревку, небрежно обмотанную
вокруг руки Мэйлмюта Кида, и он мгновенно насторожился.
- А что ты собираешься делать с этой веревкой?
- Ну, вы, поторапливайтесь! - сказал Мэйлмют Кид, не удостоив его
ответом, и взглянул на свои часы. - Я собирался было печь хлеб и не хочу,
чтобы тесто село. Кроме того, у меня уже ноги мерзнут.
Остальные тоже начали выказывать нетерпение, каждый по-своему.
- Да, но зачем веревка, Кид? Она же совершенно новая, и уж, конечно,
твои хлебы не такие тяжелые, чтобы их нужно было вытягивать веревкой?
В это время Беттлз оглянулся кругом. Отец Рубо прикрыл рукавицей рот:
до него только сейчас начал доходить комизм положения.
- Нет, Лон, эта веревка предназначена для человека.
Мэйлмют Кид при желании мог говорить очень внушительно.
- Для какого человека? - Беттлза начинал интересовать разговор.
- Для второго.
- А кого ты подразумеваешь под этим?
- Послушай, Лон, и ты, Беттлз, тоже! Мы обсудили эту вашу маленькую
ссору и приняли одно решение. Мы знаем, что не имеем права запретить вам
драться...
- Вот это верно!
- А мы и не собираемся. Но зато мы можем сделать - и сделаем - так,
чтобы этот поединок оказался первым и последним на Сороковой Миле. Пусть
это послужит уроком для каждого чечако на Юконе. Тот из вас, кто останется
в живых, будет повешен на ближайшем дереве. А теперь приступайте!
Лон недоверчиво улыбнулся, затем лицо его оживилось:
- Отмеривай пятьдесят шагов, Дэвид; разойдемся и будем стрелять до
тех пор, пока один из нас не свалится мертвым. Не посмеют они это сделать!
Ты же знаешь, что это штучки нашего янки. Он просто хочет запугать нас!
Он двинулся вперед, самодовольно ухмыляясь, но Мэйлмют Кид остановил
его: