"Джек Лондон. До Адама (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Джек ЛОНДОН

ДО АДАМА

Повесть

Перевод с английского
Н. Банникова


ГЛАВА I

Видения! Видения! Видения! Пока я не понял, в чем дело, как часто я
спрашивал себя, откуда идет эта бесконечная вереница видений, которые
тревожат мой сон, - ведь в них не было ничего такого, что напоминало бы
нашу реальную, повседневную жизнь. Они омрачали мое детство, превращая сон
в страшные кошмары, а немного позднее внушив мне уверенность, что я не
похож на других людей, что я какой-то урод, отмеченный проклятием.
Только днем я чувствовал себя в какой-то мере счастливым. Ночью же я
оказывался в царстве страха - и какого страха! Я отважился бы сказать, что
ни один живущий ныне человек не испытывал такого жгучего, такого глубокого
страха. Ибо мой страх - это страх, который царил в давно минувшие времена,
страх, который свободно разгуливал в Юном Мире и гнездился в душе юноши
Юного Мира. Короче говоря, тот страх, что был непререкаемым владыкой в те
века, которые носят название среднего плейстоцена.
Что я имею в виду? По-видимому, мне необходимо объяснить это, прежде
чем я перейду к рассказу о своих сновидениях. Ведь о том, что прекрасно
знаю я, вам известно так мало! В то время, как я пишу эту страницу, передо
мною встают причудливые картины того, другого мира, проходит череда живых
существ и событий - все это, я знаю, покажется вам бессмысленным и
бессвязным.
Что значит для вас дружба с Вислоухим, обаяние и прелесть
Быстроногой, разнузданная похоть и дикость Красного Глаза? Несуразные,
пустые звуки, не более. Столь же пустыми звуками вам покажутся и рассказы
о Людях Огня и Лесной Орде, о шумных, лопочущих сборищах Племени. Ибо вам
неведом ни покой прохладных пещер в утесе, ни очарование тропы у водопоя
по вечерам. Вы никогда не испытывали, как хлещет утренний ветер на
вершинах дерев, как сладка молодая кора, когда ее разжуешь хорошенько.
Быть может, вам будет легче вникнуть в суть дела, если я начну с
описания своего детства - собственно, ведь именно детство и поставило
лицом к лицу со всем этим меня самого. Мальчишкой я был, как все другие
мальчишки, - если речь идет, конечно, о дне. Другим, не похожим на них, я
был по ночам. С тех самых пор, как я помню себя, время ночного сна всегда
было для меня временем страха. Редко-редко в мои сновидения прокрадывалось
что-нибудь радостное. Как правило, они были полны страха, страха столь
необычного, дикого, небывалого, что осмыслить этот страх было невозможно.
Ни разу в моей дневной жизни не ощущал я такого страха, который бы хоть
чем-то походил на страх, владевший мною во время сна по ночам. Это был
совсем особый, таинственный страх, выходящий за пределы моего жизненного
опыта.