"Джек Лондон. Бесстыжая (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- "Ну, таких не бывает", - говорю я. Но она сказала, что сама видела, и
Палома подтвердила. Послушать их, так этот самородок стоил миллионы. Сама
Палома никогда его не видала, но она о нем слыхала. Ей не могли доверить
тайну племени, потому что она была полукровка.
Джулиан Джонс умолк и вздохнул.
- И они уговаривали меня до тех пор, пока я не соблазнился...
- Бесстыжей, - выпалила миссис Джонс с бесцеремонностью птицы.
- Нет, самородком. Ферма тетки Элизы сделала меня достаточно богатым,
чтобы я мог бросить работу на железной дороге, но не таким богатым, чтобы
отказаться от больших денег... а этим женщинам я не мог не поверить. Ого,
я мог бы сделаться вторым Вандербильтом или Морганом! Вот какие у меня
были мысли; и я принялся выпытывать у Ваны ее секрет. Но она не
поддавалась. "Пойдем вместе, - сказала она. - Мы вернемся через две-три
недели и принесем столько золота, сколько дотащим". - "Возьмем с собой
осла или даже несколько ослов", - предложил я. "Нет, нет, это невозможно".
И Палома согласилась с ней. Нас захватили бы индейцы.
В полнолунье мы вдвоем отправились в путь. Мы шли только ночью, а
днем отлеживались. Вана не позволяла мне зажигать костер, а мне адски
недоставало кофе. Мы взбирались на высочайшие вершины Анд, и на одном из
перевалов нас застал снегопад; хотя девушке были известны все тропы и хотя
мы зря не теряли времени, однако шли целую неделю. Я знаю направление,
потому что у меня был с собой карманный компас; а направление - это все,
что мне нужно, чтобы добраться туда, потому что я запомнил вершину. Ее
нельзя не узнать. Другой такой нет во всем мире. Теперь я вам не скажу,
какой она формы, но когда мы с вами направимся туда из Кито, я приведу вас
прямо к ней.
Нелегкое это дело - взобраться на нее, и не родился еще тот человек,
который взобрался бы ночью. Пришлось идти при дневном свете, а вершины мы
достигли только после заката солнца. Да, об этом последнем подъеме я мог
бы рассказывать вам долгие часы, но не стоит.
Вершина горы была ровная, как бильярд, площадью с четверть акра, и на
ней почти не было снега. Вана сказала мне, что здесь постоянно дуют
сильные ветры и они сметают снег.
Мы выбились из сил, а у меня началось такое головокружение, что я
должен был прилечь. Потом, когда поднялась луна, я обошел все вокруг. Это
не заняло много времени; но здесь как будто и не пахло золотом. Когда я
спросил Вану, она только засмеялась и захлопала в ладоши. Но тут горная
болезнь меня вконец скрутила, и я присел на большой камень, выжидая, пока
мне полегчает.
"Полно, - сказал я, когда почувствовал себя лучше. - Брось
дурачиться, скажи, где самородок". - "Сейчас он ближе к тебе, чем буду
когда-нибудь я, - ответила она, и ее большие глаза затуманились. - Все вы,
гринго, одинаковы! Только золото любо вашему сердцу, а женщина для вас
ничего не значит".
Я промолчал. Сейчас не к месту было говорить ей о Саре. Но тут Вана
как будто повеселела и опять принялась смеяться и дразнить меня. "Ну, как
он тебе нравится?" - спросила она. "Кто?" - "Самородок, на котором ты
сидишь?"
Я вскочил, как с раскаленной плиты. Но подо мной была обыкновенная
каменная глыба. Сердце у меня упало. То ли она совсем свихнулась, то ли