"Джек Лондон. Прибой Канака (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

поглядывали вверх на своего капитана, а он не отнимал от глаз бинокля.
Страшная глубина за молом объяснялась тем, что в море вливался ручей,
- кораллы не живут в пресной воде. А стремительность течения объяснялась
силой рвущегося к берегу прибоя. Вода, которую снова и снова гнал к берегу
грозный прибой Канака, спадая, уходила обратно в море с этим течением и
вниз, под большие валы. Даже здесь, где было течение, волны вздымались
высоко, но все же не на такую великолепную и устрашающую высоту, как
справа и слева от него. Таким образом, в самом течении челну или сильному
пловцу особая опасность не грозила. Но нужно было быть поистине сильным
пловцом, чтобы устоять против его силы. Вот почему капитан номера девятого
не покидал своего наблюдательного поста и не переставал бормотать
проклятия, уверенный в том, что эти малахини вынудят его спустить челн и
отправиться им на подмогу, когда они выбьются из сил. Сам он на их месте
повернул бы налево, к мысу Даймонд, и дал бы прибою Канака вынести себя на
сушу. Но ведь он - это он, двадцатидвухлетний бронзовый Геркулес, белый
человек, обожженный субтропическим солнцем до цвета красного дерева и
очень напоминающий фигурой и силой мускулов Дьюка Каханомоку. В заплыве на
сто ярдов чемпион мира всегда опережал его на целую секунду, зато на
дальних дистанциях он оставлял чемпиона далеко позади.
Из сотен людей, находившихся на пляже, никто, кроме капитана и его
гребцов, не знал, что Бартоны уплыли за мол. Все, кто видел, как они
отплывали от берега, были уверены, что они вместе с другими прыгают с
мола.
Внезапно капитан вскочил на перила веранды и, держась одной рукой за
столбик, снова навел бинокль на две темные точки вдали. Догадка его
подтвердилась. Эти дураки, выбравшись из течения, повернули к мысу
Даймонд, отгороженные от берега прибоем Канака. Хуже того, они, видимо,
решили пересечь прибой.
Он быстро глянул вниз, но когда в ответ на его взгляд притворно
дремавшие гребцы не спеша поднялись и заняли свои места, чтобы спустить
челн на воду, он передумал. Мужчина и женщина погибнут раньше, чем челн
успеет с ними поровняться. А если даже он с ними поровняется, его затопит
в ту же секунду, как он свернет из течения в прибой, и даже лучшие пловцы
из команды девятого едва ли спасут человека, которого швыряет о дно
безжалостными ударами бородатых валов.
Капитан увидел, как далеко в море, позади двух крошечных точек -
пловцов, поднялась первая волна Канака, большая, "о еще не из самых
больших. Потом он увидел, что они плывут кролем, бок о бок, погрузив лицо
в воду, вытянувшись во всю длину, работая ногами, как пропеллером, и
быстро выбрасывая вперед руки, в попытке набрать ту же скорость, что у
настигающей их волны, чтобы, когда она их настигнет, не отстать от нее, а
дать ей себя подхватить. Тогда, если у них достанет духа и сноровки, чтобы
удержаться на гребне и не упасть с него, - иначе их тут же разобьет или
утащит вниз головою на дно, - они понесутся к берегу уже не собственными
усилиями, а увлекаемые волной, с которой они слились воедино.
И это им удалось. "Пловцы хоть куда!" - вполголоса доложил сам себе
капитан девятого. Он все не отнимал от глаз бинокля. Лучшие пловцы могут
проплыть на такой волне несколько сот футов. А эти? Если они не сдадут,
треть опаснейшего пути, который они сами выбрали, останется позади. Но,
как он и предвидел, первой сплоховала женщина - ведь поверхность ее тела