"Джулия Энн Лонг. Опасные удовольствия" - читать интересную книгу автора

напоминаниями.
- Это было давно, - ровным голосом повторила Мэдлин.
Словно эти слова могли еще дальше отодвинуть все пережитое.
- У вас есть кто-нибудь из родственников?
- О да, несколько разбросанных по свету кузин. Но ни с кем из них я не
сблизилась. Мой муж и мой сын были моей семьей.
Значит, она одна. Колин нутром прочувствовал это слово, холодное и
твердое, как кусок мрамора с острыми краями. Одна. Семейные отношения могут
быть сентиментальными и неожиданно сложными. Он подумал о своем брате,
Маркусе, который однажды спас ему жизнь и который, возможно, ради любви к
женщине попытался избавиться от него. Колин прогнал эту мысль. Несмотря ни
на что, семья была тем, что удерживало его в этом мире. Он не смог бы
прожить без нее.
- Как вы стали наемницей, миссис Гринуэй?
- Мистер Эверси, вы когда-нибудь выбираете выражения? - рассмеялась
Мэдлин. Колин тоже улыбнулся. - Хорошо, я расскажу вам. Я занялась этим
случайно и преуспела в этом деле, мистер Эверси. После смерти мужа денег не
осталось, болеть - дорогое удовольствие. Поскольку я тоже долго болела, я
потеряла магазин. Мы занимались продажей сыров. Я была в долгу как в шелку:
Меня ждала долговая тюрьма. Но я знала Крокера, который покупал у нас сыры
для "Логова тигра". Как-то он рассказал мне об одной проблеме. Надо было
вернуть какому-то джентльмену ожерелье, принадлежавшее его жене, которое он
подарил любовнице. Я подробно изложила план, как в таком случае действовала
бы я. Я всегда хорошо планировала, поэтому наш магазин всегда процветал.
И... меня наняли, чтобы вернуть это ожерелье. Хотите - верьте, хотите - нет,
но есть такой тип мужичин, которым все равно, кто выполняет работу, до тех
пор пока она выполняется. Но это доведенные до отчаяния мужчины. Мне
повезло, я вернула ожерелье. Это... вскружило голову. О моей ловкости стало
известно другим, у меня появились задания. Я расплатилась с долгами и
никогда не переставала работать. Было интересно. Выгодно.
- Опасно. - И это слово лишь отчасти характеризовало ее работу.
- Да, - подняв на него глаза, тихо произнесла Мэдлин.
Колин вздрогнул, осознав ситуацию. Ей было все равно, она рисковала.
После того как Мэдлин потеряла все; это был и заработок, и панацея от горя.
Колин подумал о себе, когда он болтался на оборвавшейся решетке,
бормоча молитвы и перебирая ногами в воздухе. Его тогда спас оказавшийся
рядом садовник. Он снял его, не дав разбиться насмерть, и спас от лорда
Малмси, который мог его убить. А мясистый кулак Крокера в переносном смысле
спас Мэдлин Гринуэй от свободного падения с ее оборвавшейся решетки.
Никто не знал лучше, Колина, как счастливая жизнь может вдребезги
разбиться.
"Я преуспела в этом деле". Но Колин думал о той Мэдлин Гринуэй, которая
положила монетку в башмак мальчишки, о ее нежных руках, которые обрабатывали
раны почти незнакомого ей человека, вспомнил о плохом порохе в ее пистолете.
Он знал, что женское начало в ней гораздо сильнее духа наемницы. И что это,
в конечном счете, приведет ее к гибели.
Ценно поэтому она должна как можно скорее оставить это занятие.
Но ведь сейчас он сам был причиной, по которой она не могла все
бросить. Она потратила весь свой аванс, спасая его. Он не стал бы винить ее,
если бы, глядя на него, она видела только те пресловутые сто фунтов,