"А.Ф.Лосев. Поздние века ("История античной эстетики" #7, книга 2) " - читать интересную книгу автора

душа - разделяется у Прокла еще на три момента, что вносит большую ясность в
пестроту предложенных до сих пор характеристик неоплатонизма. а) Прежде
всего единое, или благо, вместо той разнообразной картины, которую оно
получает у предыдущих неоплатоников, во-первых, разделяется на абсолютно
непознаваемое единое и на числовое единое. Деление это терминологически было
закреплено уже у Ямвлиха (выше, I 134), и оно тоже остается во всем античном
неоплатонизме до его последних дней. Но вот эта вторая область единого
трактуется у Прокла чрезвычайно просто и ясно. Он применяет здесь старые
пифагорейские категории монады и неопределенной диады, или предела и
беспредельного. В качестве третьего члена этой триады и является число, или,
точнее сказать, единица, но уже не та, которая выше всякого познания, а та,
которая является первой в ряду чисел вообще. Таким образом, всякое число
вообще, оставаясь в пределах докачественного единого, является синтезом
предела и беспредельного с дальнейшим усложнением так полученной единичности
каждого числа до степени единораздельной единичности, то есть до полного к
цельного числа вообще. б) Такую же триаду Прокл вносит и в ноуменальную
сферу, то есть в сферу второй общенеоплатонической ипостаси, в сферу ума.
Поскольку ум есть мышление, а мышление есть всегда мышление чего-нибудь, то
уже со времен Аристотеля ум разделялся на ум как объект, на ум как субъект
и, поскольку ум мыслит самого же себя, на ум как тождество того и другого.
Разделению ума на объект и субъект, можно сказать, повезло в неоплатонизме с
самого начала. Как мы видели выше, решительно все неоплатоники делят ум на
ум как объект и на ум как субъект. Первый ум они называют умом
умопостигаемым, предметом ума или бытием в широчайшем смысле слова. Этот
ум - интеллигибельный, как переводят латинисты соответствующий греческий
термин. Так же ясно обстоит дело и со вторым умом, который является уже
субъектом ума. Это ум - мыслящий, или понимающий, ум, перешедший уже в
некоторого рода становление, но становление это совершается в недрах самого
же ума, то есть до всякого перехода в чувственное становление. Это - ум
умозрительный, ум, действующий пока еще как ум же, то есть пока еще в своей
основной функции мышления, ум интеллектуальный. Но такой творчески мыслящий
ум является уже не просто бытием, но таким бытием, которое в результате
направленного на него живого мышления является уже специфицированным бытием,
или жизнью. Жизнь эта, конечно, - не та конкретная жизнь, которая впервые
проявится только в третьей общей ипостаси, то есть в душе, не говоря уже о
дальнейшем проявлении этой жизни, как оно дается в космосе и в природе. Эти
два ума - интеллигибельный и интеллектуальный - тоже остались в
неоплатонизме навсегда и тоже оказываются у Прокла двумя первыми членами
общеноуменального разделения. Но вот что касается третьего члена
общеноуменальной сферы, то тут, как мы видели выше, у неоплатоников был
большой разнобой. Одни из них, как, например, Ямвлих (выше, I 141), прямо
называли этот момент "психическим", явно путая общеноуменальную сферу с
третьей неоплатонической ипостасью, с душой. В то же самое время Ямвлих эту
душу понимал очень высоко и почти неотделимо от ума, так что ему приходилось
постулировать какую-то особую вершину души, напоминавшую уже
внутриноуменальную жизнь и такую душу, о которой у них шла речь, когда они
заговаривали об уме как об источнике душ. Ведь уже Платон, как мы знаем (см.
ниже, с. 246), прямо говорил о ноуменальной природе "живого-в-себе". Другие
неоплатоники напирали не на "психическую", но на "демиургическую" природу
третьего ноуменального момента, как, например, Феодор (выше, I 305). Вместо