"А.Ф.Лосев. Поздние века ("История античной эстетики" #7, книга 2) " - читать интересную книгу автора

плане в характеристике этого третьего момента общеноуменальной ипостаси, то
есть ума интеллектуального, выступила у Прокла демиургия, но уже не
случайно, а как диалектическая необходимость синтезирования бытия и жизни. С
этим демиургическим пониманием третьего момента общеноуменальной триады мы
уже встретились выше (I 305) у Феодора. Но оно гораздо яснее представлено у
Прокла. На первый план у Прокла выступает также и категория идеи. Но идея
эта уже не была здесь ни просто бытием, ни просто жизнью, но
бытийно-наполненной жизнью, или жизнью, пронизанной бытийно-смысловой
структурой. Ничто не мешало Проклу выдвигать в этом третьем моменте
общеноуменальной триады также и "психический" момент. Но Прокл тут уже не
путал этот психический момент ноуменальной триады с той "психикой", которая
возникала у неоплатоников уже после всей ноуменальной области, то есть после
ума вообще, и которая конструировала собою уже новую, то есть уже третью,
неоплатоническую ипостась, именно ипостась души, как специфической области
после всей ноуменальной, но еще до всей материальной области. Таким образом,
весь предпрокловский неоплатонизм взывал к приведению в порядок
общепризнаваемых ипостасей единого и ума. И Прокл действительно при помощи
своих триад привел всю эту неразбериху к идеальному порядку, в котором
каждая категория получала не только свое точное определение, но и свое место
среди всех других основных категорий. д) Такой же триадический распорядок
был введен Проклом и в области третьей общенеоплатонической ипостаси, то
есть в области души. А за этим уже сам собой возникал порядок в космосе и
материи, который был только отражением общеноуменальной и общепсихической
областей. е) Мы отдаем себе полный отчет в том, что для современного
мыслителя такое нагромождение триад - одна над другой - производит чересчур
схематическое или, как обычно говорят люди, не знающие средневековой
философии, схоластическое впечатление. Однако мы должны сказать, что историк
философии не имеет никакого права требовать от изучаемых им философов, чтобы
они мыслили именно так, как мыслит он, историк философии, и чтобы эти
философы находили порядок там, где его находит также и сам историк
философии. Пусть кому-нибудь этот всепроникающий триадизм кажется чудовищным
схематизмом, граничащим с полной утерей триадически трактуемого предмета. Но
ведь мы же сейчас излагаем не себя, а Прокла. И потому мы должны излагать не
то, как мы сейчас считаем необходимым приводить в логический порядок все
хаотическое и запутанное, а так, как это было у самого Прокла. Для Прокла же
именно этот всеобщий триадизм был самым подлинным и последним методом
понимания хаотической действительности. У нас тут иные представления, но
Прокл об этом ничего не знает и не должен знать; а если он это и знал, то,
вероятно, отверг бы. Но таково его право. Тут было у него исторически вполне
обоснованное право.
2. Сущность триадизма Прокла После того как мы указали на триадический
метод мышления Прокла в разных областях мысли и действительности, необходимо
дать себе отчет также и в общей сущности этого триадизма. Эта сущность даже
в тех случаях, когда она проводилась сознательно и систематически, далеко не
всегда получала свой собственный и специфический для нее анализ. а) Здесь
необходимо сказать, что сама эта триадичность всегда толковалась у Прокла
как результат ноуменальной или психической эманации. Вообще говоря, и само
понятие и сам термин "эманация" (например, в виде греческого proodos -
"выступление", "исхождение", или ellampsis - "освещение", "свечение")
употреблялись в греческой литературе давным-давно. В философском отношении