"А.Ф.Лосев. Поздние века ("История античной эстетики" #7, книга 2) " - читать интересную книгу автора

прежние бескачественные структуры уже получают свое понятийно-качественное
наполнение, то у Сириана мы находим здесь уже давно и хорошо известное нам
деление всей этой умственной сферы на ум интеллигибельный, или
умопостигаемый, то есть ум как объект, и на ум интеллектуальный, или ум
мыслящий, умозрительный, то есть ум как субъект. Это разделение, восходящее
еще к Аристотелю (ИАЭ IV 47-48), мы находили в нетерминированном виде у
Плотина и в терминированном виде - у Ямвлиха (выше, I 137) и Феодора (выше,
I 305). Естественно ожидать, что эти два ума сольются в один и неделимый ум,
как оно было уже и у Аристотеля. Но как раз характер этого третьего и
синтетического члена разделения и оставался неясным. Как мы видели выше, у
Ямвлиха этот третий, синтетический, момент просто отсутствует или сливается
с последующей, уже душевной областью; и только от себя мы на основании
обширных материалов по Ямвлиху пытались конструировать этот третий момент то
в виде парадигмы, то в виде вечности, то каким-нибудь иным путем. У Феодора
терминологически тоже нет слияния интеллигибельного и интеллектуального ума
в один, который так и назывался бы - интеллигибельно-интеллектуальный.
Насколько можно судить, Сириан в этом отношении ближе всего к Феодору,
потому что у него за первыми двумя умами следует, как и у Феодора, ум
демиургический, который Сириан называет, впрочем, не "демиургическим", но
"психическим" (ср. разделение усии на интеллигибельную, интеллектуальную и
психическую Procl. In Parm. 1063, 17-18, причем "психическая" явно мыслится
здесь сверхкосмично - там же, 1062, 9). Намеки на этот демиургический ум
можно также находить и у Ямвлиха (выше, I 141) и у Прокла. Но самый термин
"интеллигибельно-интеллектуальный" мы найдем впервые только у Прокла (ниже,
с. 62), у которого эта диалектика в данном случае впервые достигает полной
отчетливости. Что же касается таких моментов, как "демиургия", "вечность", и
других, то они везде у приведенных нами сейчас авторов употребляются
по-разному и явно имеют второстепенное значение. Наличие, однако, этого
третьего, синтезирующего момента в уме, явное или неявное, терминированное
или нетерминированное, безусловно у всех вышеназванных авторов. в) Так, уже
у Амелия (выше, I 7) и у Ямвлиха (выше, I 139) мы находим разделение ума на
бытие, жизнь и ум в специальном смысле слова. Это же самое разделение мы
находим теперь у Сириана (In Met. 937 а 12). Поэтому в смысле диалектики
трех категорий ум в специальном смысле слова, ум
интеллигибельно-интеллектуальный и ум демиургический составляют вполне
понятную и логически достаточно продуманную, определенно самостоятельную и в
то же время синтезирующую третью категорию общеноуменальной триады.
Изображается она у разных авторов по-разному и с выдвижением то одного, то
другого момента, но в своем существе это одна и та же категория, третья и
синтезирующая, во всей общеноуменальной триаде. Вообще говоря, этот третий
момент общеноуменальной триады во всех случаях мыслится как ноэтическое
становление, как ноэтическая фигурность, заряженная психическими функциями,
или, вообще говоря, как творческий ум, хотя еще и до перехода в то, что он
будет творить и для чего он будет прообразом и идеей, то есть до перехода в
мировую душу и уж тем более до перехода в космос. Правда, похвалиться полной
ясностью в отношении Сириана никак нельзя. И неясность эта, конечно, зависит
от плохого состояния наших первоисточников для изучения Сириана. Так,
например, Прокл изображает интеллектуальную область Сириана в виде
окончательной демиургии со всеми принадлежащими ей конкретными свойствами, в
то время как другие источники интеллектуальную область Сириана понимают