"А.Ф.Лосев. Итоги тысячелетнего развития ("История античной эстетики" #8, книга 1) " - читать интересную книгу автора

возможность духовного восхождения, так и нерушимую связь с высшим миром при
любом земном падении. Здесь явно заметен прогресс более живого и более
ощутимого субъективного самочувствия человека. Отсюда и вполне понятная
склонность Гиерокла к проблемам теургии.
5. Более реальные черты концепции демиурга Сам собою возникает вопрос о
том, как же понимал Гиерокл своего демиурга, который играет у него такую
большую роль. Здесь необходимо сказать то, что мы сказали выше (часть
первая, глава I, 2) об александрийском неоплатонизме вообще. Этот тип
неоплатонизма отошел от скрупулезной диалектики афинского неоплатонизма, но
в общем остался на афинских позициях без углубления в логические тонкости.
Это помешало и Гиероклу дать точное определение демиурга, хотя об этом
определении и можно вполне уверенно догадываться. Что это есть прежде всего
космический интеллект, это ясно. Что он "создатель и отец этого Всего"
(Plat. Tim. 28 c), это тоже неоспоримо. Что касается определения демиурга
как "царя", это тоже общее неоплатоническое убеждение, причем "царь" (и это
тоже с древних времен, напр. Xen. Memor. IV 6, 12) резко противополагается
"тирану", как закономерная отеческая власть - капризному и беззаконному
своеволию. Более интересно определение демиурга у Гиерокла как тетрады (In
aur. carm. XX, p. 89, 12), причем если под единицей понимается точка, под
двоицей линия и под троицей плоскость, то четверица, тетрада, - это уже
тело. Из этого видно, почему Гиерокл под демиургом понимает именно
пифагорейскую тетраду. Тут же видно и то, что демиург Гиерокла - это вовсе
не всемогущая и вездесущая единица, но и не декада, десятерица, поскольку
последняя не есть демиург, но уже совершенный результат деятельности
демиурга. Демиург Гиерокла - это еще и Зевс. Но вот тут уже возникает
большая неясность. Что нужно понимать под Зевсом? Прокл, например,
утверждает (In Tim. I 314, 27 - 28), что демиург - это Зевс в пятом смысле
слова. А как понимать здесь "пятый", прекрасно разъясняет схолиаст к
прокловскому комментарию на "Тимея" (474, 1 - 6): "Первый царь - Фанет,
который есть вечность и первая триада выше разряда царей. Второй царь -
Ночь, первая триада из интеллигибельных и вместе интеллектуальных триад
[разъяснение этого интеллигибельно-интеллектуального разряда - в ИАЭ VII,
кн. 2, 91 - 97]. Третий царь - Небо-Уран, вторая триада из тех же
интеллигибельных и вместе интеллектуальных триад. Четвертый - Эфир [у
Орфея - это Кронос], третья триада из тех же триад. Пятый - Зевс". У Прокла
(III 168, 17 - 25) к этим пяти демиургам присоединяется еще и шестой
демиург - Дионис. Гиероклу, конечно, чужда такая детализация, так что в его
демиурге смешиваются совершенно разные представления. Особенно бросается в
глаза отсутствие у него детализации в проблеме отца и творца в сравнении с
Проклом (V 311, 25 - 312, 26), у которого проведено такое иерархическое
деление: 1) отец, интеллигибельный бог, причина интеллигибельных порядков,
монада; 2) отец и творец, предел отчей категории и основа для
интеллектуальных порядков; 3) творец и отец, сверхкосмическая монада
космических распорядков; 4) творец, творческая мощь предыдущих категорий
теперь уже в сфере самого космоса.
6. Учение о промысле Остается еще одна большая проблема Гиерокла,
которая требует тщательного исследования. Это его учение о промысле,
изложенное в специальном трактате; а трактат этот, под названием именно "О
промысле", подробно законспектирован у Фотия, даже по отдельным своим
книгам, причем Фотий тут же дает обширные сведения из истории платонизма.