"А.Ф.Лосев. Итоги тысячелетнего развития ("История античной эстетики" #8, книга 1) " - читать интересную книгу автора

исполнении простых и недифференцированных мелодий. Бывают пустые виртуозы,
которые поражают только своей техникой, лишенной всякого единства в смысле
новой целостности. Но бывают и хорошие виртуозы, которые при всей своей
погруженности в мельчайшие детали в результате создают неожиданно новый и
уже не просто технический синтез. Нам представляется, что Давид Анахт
является как раз истинным виртуозом философской мысли, постоянно погруженным
в разного рода детали, которые философскому обывателю часто кажутся
излишними, но которые всякий более тонкий ценитель историко-философских
достижений понимает как нечто красивое, глубокое и для философского синтеза
весьма важное. Давид Анахт не преследует обязательной новизны своих идей,
так что ему ничего не стоит пользоваться суждениями Платона или Аристотеля,
стоиков, Плотина или Порфирия. Но он ни в какой мере не является и простым
воспроизводителем тех или иных античных философских рассуждений. Давида
Анахта считают неоплатоником, и во многих отношениях это правильно. Но той
виртуозной новизны мышления, которая для него специфична, мы не можем найти
среди античных неоплатоников, или можем найти только в зачаточной форме.
Давида Анахта считают также представителем александрийского направления
античного неоплатонизма, и тут тоже много верного. Но свести Давида Анахта
только на одно комментаторство Платона и Аристотеля, как это мы находим у
александрийцев, ни в коем случае нельзя. И вообще элементы философской
виртуозности, конечно, были рассыпаны по всей античности, начиная с Сократа.
Но найти в античной философии такого мыслителя, для которого философская
виртуозность была бы спецификой, очень трудно, если только вообще возможно.
При этом необходимо иметь в виду еще и то, что Давид Анахт занимался
философской деятельностью не только в Византии, но именно в Армении, где
философия зародилась лишь незадолго до его появления и где для философии
вообще, даже не только для виртуозной философии, существовала молодая, живая
и девственная культурная целина. В условиях этой начальной философской
целины, когда Давид Анахт действовал в Армении, его виртуозные методы
философии были особенно прогрессивны, имели особенное воспитательное
значение, учили мыслить и говорить и неизменно звали философию все к новым и
новым открытиям. Нельзя рассуждать о Давиде Анахте так, как будто бы это наш
современник. С точки зрения ХХ века многие утверждения и методы Давида
Анахта могут представляться, само собою разумеется, и какой-то слишком
далекой стариной, и каким-то давно преодоленным периодом истории. Однако,
во-первых, это и по существу совсем не так. По существу, еще теперь
приходится многому у него учиться и многое у него заимствовать также и для
наших современных философских построений. Во-вторых же, если даже и считать
Давида Анахта только отдаленной историей, то еще нужно уметь формулировать
специфику этой отдаленной истории. б) И вот, например, такая специфика мысли
Давида Анахта, как виртуозность мысли, пока еще очень мало освещена в нашей
литературе и требует самой тщательной и точной формулировки. Однако,
насколько нам представляется, гибкость и подвижность философской мысли
Давида Анахта является одним из важнейших аспектов всей
философско-исторической специфики этого философа и, можно сказать, одним из
важнейших аспектов его философско-исторического подвига. Никак нельзя
сводить дробность мышления Давида Анахта на абстрактно-схоластические методы
изложения. Для непосвященного очень легко трактовать изысканные дистинкции
Давида Анахта как нечто слишком школьное, нечто слишком рассудочное и как
нечто чересчур схоластическое. Но понимать так Давида Анахта - это значит