"А.Ф.Лосев. Итоги тысячелетнего развития ("История античной эстетики" #8, книга 1) " - читать интересную книгу автора

у них и указывает на формальную общность, которой обладает усия, но, не
будучи неделимой личностью-ипостасью, отнюдь на нее не сводится. И это, как
ясно, вовсе не только терминологическое уточнение, но весьма существенная
попытка понимать усию не как формально понятийную общность, но как
содержательно-личностную ипостась. Таким образом, во всей этой тринитарной
проблеме сначала мы имели выдвижение на первый план различия, затем
наблюдается уклон в сторону тождества, затем устанавливается принцип
самотождественного различия, в результате чего усия и ипостась,
употребляемые поначалу безразлично, стали резко противопоставляться, а затем
это противопоставление стало трактоваться как проявление единой эссенции,
которую Августин стал называть личностью. Учение Августина о личности
проводится в его знаменитом трактате "О троичности", и особенно в Книге VII.
Мы бы только прибавили, что нововведения Августина вряд ли имеют только
терминологический смысл. Систематически проводимый им принцип личности,
который у каппадокийцев встречается довольно часто, но случайно, имеет у
Августина весьма острую антиязыческую направленность, поскольку в языческой
диалектике максимальная общность, свойственная первоединству, ровно никакого
отношения к личности не имеет, и Плотин пишет целые трактаты об отсутствии
сознательно-волевой, целенаправленности в эманациях первоединства.
2. Учение о воле а) Может быть, имеет смысл даже в нашем кратчайшем
изложении ради примера коснуться еще одного очень важного вопроса, в котором
тоже в наглядной форме выступает переходный характер воззрений Августина.
Это - вопрос о воле (voluntas). Дело в том, что понятие "воли", как оно
всегда трактовалось на Западе, имеет мало общего с античностью, поскольку
воля в своем чистом виде вовсе не есть античное понятие. В античной
психологии главную роль играет ум, а все остальные психические способности
трактуются только как модификация ума. Когда ум выходит из своей
самоуглубленной чистоты, он переходит в становление, в постепенное
изменение. Если в этом умственном становлении ум продолжает играть
руководящую роль, то у Платона, например, в этом случае возникает то, что он
называет thymos, или thymoeides, то есть умственным образом становящаяся и
умом направленная воля, своего рода умственно-аффективное становление под
умственным руководством. Воля, таким образом, является в античности вовсе не
как самостоятельный принцип в сравнении с умом, а есть только разновидность
и функция ума. Когда же ум теряет свою руководящую силу и в своем внешнем
становлении подчиняется этой внеразумной стихии своего становления, то
возникает epithymia что можно было бы перевести по-русски как "вожделение".
Это - своего рода внеразумно-аффективное становление без всякого руководства
со стороны умственного начала. б) Совсем новое учение о воле мы находим у
Августина. Будучи представителем субъективизма, в отличие от онтологического
объективизма Востока, Августин считает основным проявлением человеческого
субъекта именно волю. У него имеются пространные рассуждения о решающей роли
волевого процесса и в чувственном восприятии, и в чувственном
воспроизведении воспринятого, и в сохранении воспринятого при образовании
памяти, и в последующем воспоминании чувственно воспринятого, и в отнесении
воспринятого к внешнему объекту, и в понимании воспринятого при оценке
последующих чувственных восприятий{20}. Широким и глубоким является, по
Августину, значение воли и во всей высшей духовной деятельности человека. И
когда у Августина возникла проблема троичности, но и эту троичность он стал
понимать по аналогии с человеческим субъектом, с человеческой личностью, так