"А.Ф.Лосев. Итоги тысячелетнего развития ("История античной эстетики" #8, книга 2) " - читать интересную книгу автора

подобие тела [за исключением души], но они не в состоянии сделать разумного
вещества. [Они делают статуи] из воды и земли, осушая влажное и увлажняя
сухое. Они отнимают у того, что выдается, и прилагают там, где недостает.
[Так свое творение] они из весьма малого делают весьма большим" (C 1, 21).
"Игра актера умышленно обманывает. Иное говорят, иное думают. Выходят [на
сцену] и уходят [со сцены] те же самые и не те же самые люди. Точно так же
человеку возможно одно говорить, а другое делать; и одному и тому же
человеку [возможно] быть не тем же самым и держаться то одного мнения, то
другого. Таким образом, все искусства имеют [нечто] общее с человеческой
природой" (C 1, 24). В трактате "О пище" эта диалектика проводится так же
ясно. "Начало всего - едино, и конец всего един. Одно и то же - начало и
конец" (С 2, 9). "Соки ... движутся сами собой и не сами собой; для нас они
движутся сами собой, а с точки зрения причины - не сами собой" (14).
"Природа довлеет всему во всех отношениях" (15). "Все это есть единая и не
единая природа. Все это - многие естества и [в то же время] - одно естество"
(17). "Слияние едино. Согласие едино. Все сочувствует [друг другу]. Согласно
единособранности членов оно - все; с точки же зрения части в каждой части
функционируют части" (23). "Великое начало доходит до самого конца. От
самого конца до великого начала простирается связь. Единая природа - бытие и
небытие" (24). "Созвучие есть разногласие, разногласие - созвучие" (40). "О
лире, которую всю [то есть всю гармонию мира] настраивает сын Зевса Аполлон;
в ней он соединил начало и конец, обладает же он блестящим ударом, солнечным
светом" (C 3, 1). "Из всех [вещей] время есть самое последнее и самое
первое; оно все имеет в себе самом, и оно одно существует и не существует.
Всегда из сущего оно уходит и приходит само по противоположной себе дороге.
Ибо завтра для нас на деле [будет] вчера, вчера же было завтра" (3, 2). Уже
беглое сравнение этих текстов с Гераклитом свидетельствует о безусловном
прозаизме псевдогиппократовского источника. Идея совпадения
противоположностей проводится тут вполне самостоятельно, продуманно,
систематически, а не бегло, не путем случайно брошенных гениальных
афоризмов. Проведена эта идея и в эстетической области. Ваятели, беря
бесформенный материал, с одной стороны, удаляют у него те или иные свойства
и тем самым, с другой, получают из него новые формы. Музыкальный аккорд,
гласит этот источник, обязательно одновременно и един и множествен; и даже
чем более напряжена эта единомножественность, тем получается большее
эстетическое удовольствие. Актер и говорит правду (как актер) и говорит
неправду (как человек). К этому можно прибавить еще один текст (C 1, 8), где
тоже говорится о том, как для консонанса нужна определенного рода
единораздельность: данный тон меняет свое место и доходит до определенной
высоты; "если же он не достигнет гармонии и если низкие [тоны] с высокими не
образуют первого созвучия [кварты] или второго [квинты] или октавы, то из-за
отсутствия одного [тона] все делается напрасным [дело в том, что] гармонии
не получится". Ясен в этих рассуждениях и абстрактно-всеобщий подход к
эстетике (принцип единораздельности) и натуралистическое осуществление этого
принципа. е) В заключение для более точного понимания Гераклита мы хотели бы
указать на две работы, в которых основной для Гераклита принцип становления
дается в более развитом виде. Первая работа принадлежит нам и называется
"Природа у Гераклита"{3}. Здесь с приведением соответствующих текстов
доказывается, что гераклитовское становление сопровождается фиксацией
разного рода нетекучих элементов, которые отличны от самого процесса