"А.Ф.Лосев. Итоги тысячелетнего развития ("История античной эстетики" #8, книга 2) " - читать интересную книгу автора

самых последних пределов неба, обняв его собою извне кругом и сама в себе
вращаясь, положила начало неиссякаемой и сообразной с разумом жизни на все
времена. Тело неба, конечно, после этого стало видимым; она же, как душа,
остается невидимой; и так как она наделена разумом и гармонией и произошла
от совершеннейшего из всех умопостигаемых и вечно сущих [существ], то и сама
есть совершеннейшее из всех происшедших [существ]" (Тимей 36d - 37a). Здесь,
между прочим, формулируется весьма важная особенность платоновской гармонии.
Она не есть нечто только физическое, как и само небо, по Платону. Правда,
назвать гармонию у Платона только умопостигаемой тоже нельзя. В ней
совмещаются все существенные свойства и бытия физического и бытия
идеального. Она состоит как бы из физических частей, но смысл ее - та самая
"любовь", которая объединяет составляющие ее отнюдь не физические
противоположности. "...Гармония от настроенной лиры есть нечто невидимое и
бестелесное, нечто прекрасное и божественное, а сама лира и струны суть
тела, предметы телесные, сложные, составленные из земли и сродные смерти.
Итак, что если бы кто разбил лиру и перерезал либо изорвал струны, а другой
стал бы доказывать, что та гармония не уничтожилась, но непременно
существует? Ведь никак невозможно, чтобы лира с изорванными струнами и
причастные смерти струны ее существовали, а гармония, однородная с
божественным и подобная бессмертному, погибла прежде смертного? Что если бы
кто-нибудь сказал, что гармония должна продолжать свое бытие, что прежде
должны сгнить дерево и струны, чем испытает что-нибудь гармония?" (Федон
85e - 86b). Гармония "невидима", "бессмертна", прекрасна и "божественна".
Это и есть учение Платона. Всякая согласованность физических тел есть только
подражание этой величавой и универсальной гармонии неба. Жизненные заботы
должны согласоваться с небесной гармонией. "...Движения, представляющие
[самое близкое] сродство с тем божественным началом, которое живет в нас, -
это есть мысли о вращении вселенной. А потому каждый из нас должен
сообразоваться [в своей деятельности] с этим принципом движения; и вращения
[совершающиеся в нашей голове], поврежденные уже при самом своем
происхождении, приводят в порядок изучением гармонии и вращения
вселенной..." (Тимей 90d). Звуковая гармония тоже есть не что иное, как
воплощение "божественной гармонии" (80b). Итак, гармония Платона в основном
строится на пластическом понимании мирового тела, то есть космоса. Это
учение о гармонии как о тождестве умопостигаемого и чувственно-материального
нужно считать для Платона основным. Кроме приведенных мест о добродетелях
можно было привести и другие тексты о добродетелях (Legg. II 665a; R. P. III
400d IX 591d), истинном понимании гармонии (Phaedr. 268e) и о гармоничном
объединении в имени Аполлона всех четырех способностей этого бога - к
музыке, пророчеству, врачеванию и стрельбе из лука (Crat. 404d - 405c). С
этой концепцией гармонии у Платона сам собою объединяется также и принцип
меры. Но о мере у Платона мы рассудим ниже.
5. Гармония как диалектически-категориальная конструкция а) Мы сказали
выше (часть седьмая, глава II, 2, п. 2), что Платон очень редко и скупо
строит свою речь систематически и что в результате этого само понятие
гармонии получает у него весьма разнообразный и пестрый вид. Один принцип
гармонии выставляется у Платона весьма четко и сводится, вообще говоря, к
принципу умопостигаемости. Что же касается противоположности ума, в
соединении с которой он и образует космически целое, то она почти нигде не
выражена в специальном виде, а заменяется то ли разговорами о добродетели,