"А.Ф.Лосев. Вещь и имя " - читать интересную книгу автора

стоит у меня на столе. Это значит, что она как-то воплотилась в своем
инобытии. Что нужно для этого воплощения? Для этого нужно, во-первых, чтобы
было некое инобытие, напр., металл, стекло, дерево и пр., что необходимо для
изготовления лампы. Если не будет того, что отлично от моей лампы, если не
будет новой среды (и, след., новых материалов), где она могла бы выявиться,
то тогда нельзя и говорить о воплощении, тогда первоначальная лампа так и
останется самой по себе, без всякого перевоплощения. Итак, необходимо,
вообще говоря, инобытие. Во-вторых, необходимо не только инобытие, т. е. не
только отличие вновь появляющегося предмета от предыдущего, но и какое-то
тождество между ними. В самом деле, мастер делает не что иное, как ту же
лампу. Рассматривая эту новую лампу, я узнаю в ней ту самую, которая стоит у
меня на столе. Что значит, что я узнал свою лампу? Это значит, что я
отождествил новую лампу со старой. Следовательно, воплощение предполагает
инобытие, т. е. иной, новый материал, иную, новую вещественность, но тот же
самый смысл, ту же самую форму, ту же самую смысловую структуру. Теперь
остается только выбрать определенный вид инобытия, и - мы получим искомую
схему понимания. Инобытие бывает разное. Прежде всего, оно может быть
деревом, металлом и стеклом. Тогда "воплощение" приведет к появлению новой
реальной лампы. Инобытие может быть бумагой и графитом. Тогда "воплощение"
приведет к появлению рисунка лампы на бумаге. Инобытие может быть
сознательным человеческим субъектом. Тогда воплощение лампы в инобытии, т.
е. отождествление с ним, приведет к пониманию этой лампы. Мы видим, таким
образом, что понимание в своей основной структуре есть не что иное, как
диалектическое самотождественное различие смысла вещи с ее инобытием, и что
человеческий субъект играет тут роль только того специального инобытия, где
происходит воплощение вещи, т. е. ее самоотождествляющееся различение.
Итак, наименовать вещь значит понять ее, ибо тот, кто именует
что-нибудь, должен и отличать себя от именуемого (вещественно) и
отождествлять себя с ним (по смыслу), а это смысловое, умное отождествление
себя с вещью, которая, как вещь, продолжает быть отличной, и есть понимание.
Вещественно и субстанциально я отличен от именуемой мною вещи, но в уме
своем, умно, я отождествлен с нею, как и во всяком целом С, состоящем из А и
В, - и А и В, будучи сами по себе совершенно отличны от С, должны еще и
отождествляться с ним (каждая в отдельности и по-своему).
VI. Имя вещи есть орудие взаимного понимания между нею и всем
окружающим.
Нельзя остановиться только на одностороннем понимании. Вы назвали меня
Алексеем - не только потому, что вы знаете, что это имя есть мое имя, мое
собственное имя, но еще и потому, что Я признаю его своим и что я, услыхав
от вас свое имя, так или иначе отвечу вам и заговорю с вами. Диалектически
это совершенно ясно и необходимо. Если взять наши прежние обозначения, то А
(вещь), вступая с В (инобытием) в отождествление (С), предполагает, что не
только существует ВС (отождествление понимаемого образа с инобытием), но и
АС (отождествление понимаемого образа с вещью). Я наименовал вещь: это
значит не только то, что я отождествил понимаемый мною смысловой образ вещи
с самим собою, в своем уме и сознании, но и то, что понимаемый мною образ
отождествился с самой вещью. Тут приходится выдерживать упорный натиск
легиона психологистов и субъективистов, которые думают, что раз получился
известный образ в результате моего понимания вещи, то этот образ -
исключительно субъективный, вне моей психики не имеющий никакого реального