"Пьер Лоти. Роман одного спаги" - читать интересную книгу автора

забавной экспедиции Фату-гэй.
Жан послушно дает себя вести к человеку, которому они собираются
нанести визит, прогулка представляет для него определенный интерес и обещает
быть любопытной.
Прекрасная погода и чистый утренний воздух, бодрость, вызванная
непривычной свежестью, подняли настроение Жана. В данный момент Фату-гэй
кажется ему премиленькой, и он почти любит ее.
Наступило одно из тех мимолетных, редких мгновений, когда воспоминания
вдруг отступают, когда африканская страна начинает вроде бы улыбаться
чужаку, и спаги без всякой задней мысли - а такие мысли, как правило, бывают
мрачными - отдается на милость той жизни, которая вот уже три года баюкает и
усыпляет его, навевая тяжелый, мучительный сон со зловещими видениями.
Утренний воздух прохладен и чист. Из-за серых тростниковых изгородей,
окаймляющих маленькие улочки Гет-н'дара, слышатся первые звучные удары
толкушек кускуса, к которым примешиваются голоса пробуждающихся негров и
перезвон стеклянных побрякушек; по дороге на каждом углу - рогатые головы
баранов (для тех, кто знает африканские обычаи: зарезанных на праздник
табаски), насаженные на длинные палки и не сводящие застывших глаз с
прохожих, отчего кажется, будто они вытягивают шеи, чтобы получше разглядеть
вас. Везде разложены талисманы: огромные небесно-голубые ящерицы непрерывно
покачивают великолепной желтой головкой, сделанной, казалось, из
апельсиновой кожуры.
А вокруг - чужие запахи, кожаные амулеты, кускус и сумаре.
В дверях появляются негритята с украшенными ниткой голубых бус
вспученными животами, с отвислыми пупками, улыбкой до ушей и грушевидной
выбритой головой с тремя хвостиками. Все они потягиваются, удивленно
поглядывая на Жана огромными эмалевыми глазами, а некоторые - из тех, что
посмелее, - иногда произносят: "Тубах! Тубах! Тубах! Привет!"
На всем лежит печать изгнания и удаленности от родины, любая мелочь
кажется странной. Но, поддавшись колдовским чарам восхода солнца в тропиках
и радостному ощущению столь необычной свежести, Жан весело отвечает на
приветствия черных ребятишек, улыбается замечаниям Фату и, дав себе волю,
забывается...
Человека, к которому направлялись Жан с Фату, звали Самба-Латир. Это
был высокий старик с хитрым, плутоватым взглядом.
Пришедшие уселись в хижине на постеленные на полу циновки, и Фату,
заговорив первая, изложила в подробностях, что с ней приключилось;
положение, как сейчас станет ясно, и в самом деле было серьезным, прямо-таки
критическим.
Вот уже несколько дней в одно и то же время она встречает на редкость
безобразную старуху, которая смотрит на нее как-то по-особому - искоса, не
поворачивая головы!.. И вот наконец вчера вечером Фату вернулась домой вся в
слезах и заявила Жану, что ее наверняка околдовали.
Всю ночь ей пришлось держать голову в воде, дабы ослабить первое
воздействие порчи.
Среди имевшихся у нее амулетов были всякие, против разного рода недугов
и случайностей; они должны были хранить ее от скверных снов и ядовитых
растений, от опасных падений и яда животных, от сердечной неверности Жана и
вреда, наносимого термитами, от боли в животе и от крокодила. Только вот не
было еще от сглаза.