"Говард Ф.Лавкрафт, З.Бишоп. Локон Медузы" - читать интересную книгу автора

через несколько недель почти все, исключая немногих, кто был сильно привязан
к нашему семейству, покинули поместье. Эти немногие - старый Сципион и его
жена Сара, повариха Делила и Мэри, дочь Сципиона - были настолько лояльны,
насколько возможно, но явно показывали, что подчиняются новой хозяйке скорее
по обязанности, нежели по доброй воле. Они остались в своей собственной
максимально удаленной части дома. Мак-Кэйб, наш белый шофер, восхищался ей
больше, чем опасался, а другим исключением была проживавшая в маленькой
хижине очень старая зулусская женщина, которая являлась своего рода вождем
какого-то негритянского племени. Старая Софонисба всегда демонстрировала
почитание, когда Марселин проходила близко от нее, и однажды я видел, как
она целует землю, где ступала ее хозяйка. Чернокожие - суеверные животные, и
я задавался вопросом, не говорила ли Марселин что-нибудь из своего
оккультного вздора нашим работникам, чтобы преодолеть их явную неприязнь.
III
Вот к такой ситуации мы пришли по истечении почти половины года. Затем,
летом 1916, начали происходить странные события. В середине июня Дени
получил послание от старого друга Фрэнка Марша, которое вызвало у него
что-то большое расстройство, после чего он изъявил желание отдохнуть в
деревне. Послание было отправлено из Нового Орлеана; в нем Марш сообщал, что
вернулся домой из Парижа, когда почувствовал приближение какой-то
катастрофы, и ненавязчиво напрашивался на приглашение в гости. Марш,
конечно, знал, что Марселин была здесь, и очень вежливо осведомлялся о ней.
Дени был расстроен проблемами друга и сразу передал, чтобы тот приезжал в
любое время.
Вскоре Марш приехал - и я был потрясен, увидев, как он изменился с тех
давних пор, когда я впервые познакомился с ним. Он был маленького роста, с
довольно светлыми волосами, синими глазами и нерешительным подбородком;
обращали на себя внимание следы воздействия спиртных напитков и еще чего-то,
проявляющиеся в веках, расширенном носе и темных линиях вокруг рта. Его
упадок был очень серьезен и напоминал Рембо, Бодлера или Лотреамона. Однако,
несмотря на это, он был восхитителен в беседах - опять же, подобно
упомянутым декадентам. Он был грациозно чувствителен к цвету, атмосфере и
именам всех вещей; очень непосредственный и деятельный, с огромным запасом
сознательного опыта в самой темной непознанной области жизни и чувств,
которую большинство из нас оставляет без внимания, не задумываясь о том, что
они вообще существуют. Бедняга - если бы только его отец прожил дольше и
держал его в руках! В этом юноше было много задатков.
Я был доволен этим визитом, поскольку считал, что он поможет снова
восстановить нормальную атмосферу в доме фирме. И сначала вроде бы так оно и
было, ибо, как я уже говорил, Марш обладал выдающимся шармом. Он был
наиболее выразительным и глубоким художником, каких я когда-либо встречал; я
совершенно уверен в том, что ничто на земле не имело для него значения, за
исключением восприятия и выражения красоты. Когда он видел или создавал
прекрасный объект, его глаза расширялись, пока, казалось, не исчезали
радужные оболочки, оставив лишь два таинственных черных углубления на этом
нежном, тонком лице с мелкими чертами - черные углубления, открывающие
странные миры, о которых никто из нас не мог и подумать.
Когда он приехал сюда, у него, однако, было немного возможностей
демонстрировать эту склонность, поскольку, как он сказал Дени, полностью
выдохся. Кажется, он достиг успехов как художник экзотического стиля -