"Лия Лозинская. Во главе двух академий " - читать интересную книгу автора

она певица, а спутница ее - танцовщица, они ищут выгодного ангажемента. Она
получает двойное удовольствие: от того, что сбила курфюрста со следа, и от
того, что шокировала чопорных аристократок (они "сразу перестали быть с нами
любезными и даже повернулись к нам спиной").

Однако веселое расположение духа не мешает Екатерине Романовне делать и
серьезные наблюдения. Она отмечает, что местные лошади на редкость красивой
породы, земли хорошо возделаны.

В живописном бельгийском курортном городке Спа, куда съезжалась на
целебные воды "вся Европа", Дашкова знакомится с двумя ирландскими семьями -
Морганов и Гамильтонов. Завязывается дружба, которой суждено было длиться
долгие годы.

Что именно так тесно сблизило опальную сподвижницу русской императрицы
с дочерью провинциального ирландского священника Гамильтон, неизвестно.
Должно быть - то самое "избирательное средство", прославлением которого
дышит эпоха предромантизма.

Дружба Дашковой горяча, неизменна и деятельна. Они решают провести
вместе зиму в Эксе, в Провансе, где должен был лечиться старик Гамильтон.
Дашкова осуществляет их общий замысел. Они договариваются о новой встрече
через семь лет, и - это особенно восхищало Герцена - Дашкова снова реализует
задуманный план.

Между ними не прекращается живой обмен мнениями - ни годы, ни
расстояние не могут помешать...

"Может быть, у меня романтическое представление о дружбе, - писала
Дашкова брату Александру, - но я ему следую, и мои принципы в этом вопросе
так же неизменны, как и мой характер. Я осмеливаюсь открыто быть другом моих
друзей, в каких бы обстоятельствах они ни находились и как бы к ним ни
относились другие. И обратное: никакие соображения не могут заставить меня
сохранить добрые отношения с тем (или - с той), кто порвал с моим другом.
Вот как я веду себя и буду вести. Называйте это как хотите, но поймите, что
я страдаю, если со мною поступают иначе... Вот, дорогой брат, с каким
сентиментальным животным вы имеете дело: осмеливайтесь быть мне другом
открыто, отдавать дань справедливости душе - смею сказать - чистой и
благородной, и я, в свою очередь, буду для вас всем..."2

Когда через много лет после знакомства Дашковой с миссис Гамильтон из
Ирландии в далекую Россию приедут посланницы этой дружбы Мэри и Кэт Уильмот,
при встрече со старухой Дашковой их поразит старый шелковый платок,
обмотанный вокруг ее шеи, - подарок ирландской подруги. Екатерина Романовна
с ним никогда не расставалась.

Насмешница Кэт отметит в своих воспоминаниях несколько комическую
сторону такого проявления дружеской верности, сентиментальная Мэри -
трогательную.