"Лукиан. О кончине Перегрина (Отрывки) " - читать интересную книгу автора

тогдашнего бегства. Будучи у всех в пренебрежении и не пользуясь прежней
славой (все его выходки уже устарели), Протей ничего не мог придумать
такого, чем бы поразить воображение окружающих и заставить их обратить на
себя внимание, о чем он страстно заботился. Наконец Протей придумал эту
затею с костром и немедленно после предыдущих игр распустил среди эллинов
слух, что он сожжет себя во время теперешних празднеств.
21. И вот сейчас, как говорят, он осуществляет свою забавную затею:
роет яму, носит дрова и обещает при этом проявить какое-то небывалое
мужество. А по моему мнению, первой его обязанностью было бы подождать
прихода смерти, а не удирать от жизни; если же он уже бесповоротно решил
избавиться от нее, во всяком случае не следовало прибегать к помощи огня и
трагической обстановке, а нужно было избрать другой какой-нибудь способ
смерти, благо этих способов бесчисленное множество. Но пусть ему нравится
огонь, как нечто напоминающее Геракла, - почему бы ему втихомолку не избрать
покрытую лесом гору и не сжечь себя там, взять в качестве Филоктета {Друг
Геракла, первый зажегший факелом костер, на котором сгорел Геракл в
Фессалии, на горе Эте.} хотя бы вот этого Феагена. Но нет, он хочет зажарить
себя в Олимпии среди многолюдного празднества и чуть ли не на сцене.
Впрочем, клянусь Гераклом, это вполне заслуженно, если только отцеубийцы и
безбожники должны нести наказание за свои преступления. Поэтому, пожалуй,
Протей слишком поздно все это проделывает. Чтобы получить достойное
возмездие, ему следовало уже давно броситься в чрево быка Фаларида
{Фаларид - жестокий тиран VI в. до н. э., бросавший своих врагов в чрево
раскаленного медного быка.}, а не подвергать себя мгновенной смерти, раскрыв
рот на огонь. Ведь многие уверяют, что нет более быстрого способа смерти,
как от огня: стоит открыть только рот - и человек мертв.

[23-25. Лукиан порицает Перегрина за его тщеславие, из-за которого,
собственно, он и затеял всю комедию с костром.]

26. Некоторые утверждают, что Протей передумал и собирается изъяснять
какие-то сновидения, будто бы Зевс не позволяет осквернить священное место.
Что касается этого, то пусть Протей не беспокоится. Я готов принести
торжественную клятву, что никто из богов не разгневается, если жалкий
Перегрин погибнет жалким образом. А впрочем, и не легко ему идти на
попятную; окружающие киники возбуждают его и подталкивают в огонь,
подогревая его намерения и не допуская приступов слабости. Если бы Протей,
бросаясь в огонь, увлек за собой парочку из них, это было бы единственным
его хорошим делом.
27. Я слышал, что он не хочет больше называться Протеем, но
переименовал себя в Феникса, так как и феникс, индийская птица, говорят,
восходит на костер, когда достигает глубокой старости. Кроме того, Перегрин
сочиняет небылицы и толкует какие-то оракулы, конечно, старинные, будто ему
суждено сделаться ночным духом-хранителем. Ясно, что он уже домогается
постановки себе алтарей и надеется, что ему будут воздвигнуты изображения из
золота.
28. И, право, нет ничего неправдоподобного в том, что среди множества
глупцов найдутся такие, которые будут уверять, будто они при помощи Протея
исцелились от лихорадки и ночью встретились с "ночным духом-хранителем".
Проклятые его ученики устроят, надо полагать, и храм у места костра, и