"Лукиан Самосатский. Сочинения" - читать интересную книгу автора

настроений, чтобы законы то разрешали свои узы, то снова вступали в силу,
чтобы судьи заседали, как простые свидетели или, скорее, прислужники твоих
решений, сегодня - казня, завтра - милуя, когда и как тебе
заблагорассудится. Однажды родил ты сына, однажды воспитал его - однажды
можешь за все это и отречься от него, и то при условии, если найдешь это
действие справедливым. Но повторять не переставая, без конца, многократно и
легкомысленно - это уже превышает отцовские права".
11. Итак, заклинаю вас Зевсом, граждане судьи, не допускайте, чтобы мой
отец, добровольно меня восстановивший, нарушивший вынесенное когда-то судом
решение и отказавшийся в гневе от меня, - не допускайте, чтобы он снова
взывал к вам о том же самом наказании и прибегал к устарелой уже ссылке на
отцовские права: срок использования их давно истек и устарел, и только для
него одного это не имеет силы, хотя все права им уже давно растрачены. Вы,
наверное, знаете, что и в других судах, поскольку судьи попадают в них по
жребию, закон разрешает тому, кто считает вынесенное решение неправильным,
обратиться в иное судилище. Но если тяжущиеся по взаимному соглашению
обращаются к посредничеству судей, заранее ими выбранных, - перенос дела не
допускается. Ибо тот, кто имел возможность вовсе не начинать дела, должен по
справедливости уважать постановление, если его признает виновным судья, им
самим выбранный. Вот так точно и ты: ты мог не восстанавливать больше в
правах сына, если он казался тебе позорящим твой род, но раз ты вновь
признал сына честным человеком и вернул ему права, ты уже больше не можешь
отрекаться от него. Что он не заслуживает вторично претерпеть то же самое,
это тобою самим засвидетельствовано, и честность сына тобою уже снова
признана.
Итак, непреложным подобает быть восстановлению и примирению, незыблемым
после обсуждения столь долгого и после двух судов: сначала был первый, на
котором ты добился своего, потом второй - твой собственный, когда ты
переменил решение и вернул мне мою долю при разделе. Уничтожив
предшествующее постановление, ты тем самым укрепляешь то, что решено было
после. Итак, оставайся при последнем и соблюдай свой собственный приговор.
Ты должен быть мне отцом: ты сам так решил, сам приговорил и ввел этот
приговор в силу.
12. И будь я даже сыном твоим не по крови, а лишь по усыновлению, и
тогда бы я счел непозволительным для тебя лишать меня наследства, если бы ты
того пожелал. Ибо то, чего с самого начала можно было вовсе не делать,
несправедливо разрушать, коль скоро оно уже совершилось. Но того, кто и по
крови и, вторично, по свободному твоему решению стал тебе сыном, - не
безрассудно ли меня вторично от себя отталкивать и по нескольку раз лишать
меня даже уз родства? А что, если бы довелось мне быть рабом твоим, и ты
сначала, сочтя за негодяя, заковал бы меня в цепи, а потом, убедившись в
обратном, в полной моей невинности, освободил бы меня и дал вольную, -
неужто позволено было бы тебе в любое время снова обратить меня в прежнее
рабство? Никогда! Ибо законы признают, что такие решения должны оставаться
незыблемыми и сохранять силу навсегда. Я мог бы еще многое сказать о том,
что отец мой не имеет более права отрекаться от меня, которого он уже изгнал
однажды, но затем по доброй воле снова признал своим сыном. Однако об этом
говорить я перестаю.
13. Посмотрите теперь, что за человек я, от которого отец хочет
отречься. Я уже не говорю о том, что тогда я был невеждой, ныне же стал