"Лукиан Самосатский. Сочинения" - читать интересную книгу автора

лучший из флейтистов!" Ах, Тимофей! Так точно когда-то и ты, впервые придя
из родимой Беотии, сопровождал своей флейтой "Дочь Пандиона" и одержал
победу в "Безумном Аянте", музыку к которому создал твой тезка, - и никого
не было тогда, кто не знал бы твоего имени, имени Тимофея из Фив. Но и
сейчас, где бы ты не появился, сбегаются к тебе все, будто к сове - птицы.
Вот то, из-за чего я пожелал стать флейтистом и ради чего многотрудно
трудился, потому что игру на флейте саму по себе, если бы она далась мне в
неизвестности, без того, чтобы стать через нее знаменитым, я не принял бы
вовсе, хотя бы даже предстояло мне стать, неведомо для людей, Марсием или
Олимпом. Ибо, как говорится, нет пользы в музыке немой и никем не слышимой.
Наставь же меня, - закончил Гармонид, - и в этом: что должен я делать с
самим собой и с моим искусством. Двойную я стану питать к тебе тогда
благодарность: и за уменье играть на флейте и, больше всего, за славу,
приобретенную с его помощью".
2. Ответил ему Тимофей так: "Ну, Гармонид, то, чего ты хочешь, -
запомни это хорошенько, - дело нелегкое: успех и слава, и замеченным быть
всеми, и известным. Если ты хочешь достигнуть этого как-нибудь так,
мимоходом, выступая перед толпой, - долог, пожалуй, будет путь, да и то не
все будут знать тебя. Где, в самом деле, мог бы отыскаться или театр, или
стадион настолько большой, чтобы в нем ты мог сыграть перед всеми эллинами?
Но как тебе поступить, чтобы стать им известным и достичь предела твоих
желаний, - я сумею и в этом дать тебе совет. Ты играй иногда и в театрах, но
не заботься много о толпе. А сокращенная и самая легкая дорога, ведущая в
славе, вот какова: если ты, выбравши из всех живущих в Элладе самых лучших,
тех немногих, что возглавляют остальных и пользуются бесспорным уважением,
чьи похвалы и порицания равно встречают доверие, - если перед ними, говорю
я, ты выступишь со своей флейтой, и они одобрят тебя, - тогда считай, что
всем эллинам ты уже стал известен и в такой короткий срок. Посмотри теперь,
как я строю мои выводы: ведь если те, которых все знают и уважают, если эти
самые люди будут знать тебя как прославленного флейтиста, - какое тебе дело
до толпы, которая, во всяком случае, пойдет за умеющими судить лучше? Потому
что этот твой "весь народ" состоит из людей, которые сами не знают, что
лучше, в большинстве являясь простыми ремесленниками. Но если стоящие во
главе кого-нибудь похвалят, они верят, что наверно уж не без оснований
удостоился похвалы этот человек. Поэтому будут хвалить его и сами. Так ведь
и на состязаниях большинство зрителей умеет похлопать или освистать, а
оценку дают пять или семь или сколько там еще человек".
Гармонид не успел выполнить этот совет: во время игры, как
рассказывают, когда он впервые выступал на состязании, дунув несколько
старательнее, чем следовало, он отдал флейте свой последний вздох и, не
получив венка, умер на сцене, в первый и последний раз выступив со своей
флейтой на празднике Дионисий.
3. Однако слова Тимофея, мне кажется, обращены не только к флейтистам и
не к одному Гармониду, но ко всем, кто домогается славы, выступая с
чем-нибудь всенародно и чувствуя потребность в одобрении толпы. И вот, когда
и я так же размышлял о себе и искал способа, как можно скорее стать
известным всем, то, следуя слову Тимофея, начал высматривать, кто из жителей
города был бы наилучшим, кому поверили бы все остальные, и кто один мог бы
сойти за всех. Таким человеком, конечно, должен был, по справедливости,
оказаться для меня ты, возглавляющий собой все, что есть самого лучшего, -