"Лукиан Самосатский. Сочинения" - читать интересную книгу автора

наказываю непомерные их желания злого. Довольно одного этого, полагаю я,
чтобы выяснить мой нрав: Перилай наказанный и бык, коего посвятил я богу, а
не сохранил далее при себе, чтобы не играли на его флейтах иные казнимые; и
не заставил я его более издать ни одного звука, кроме рева самого мастера,
но ограничился тем единственным разом, чтобы и пробу произвести искусства, и
навсегда прекратить эту ненавистную музам и человеку противную песнь. Таково
то, что я ныне приношу богу. Посвящу ему еще не раз и другое, когда устроит
он так, что не буду более нуждаться в казнях.
14. Вот это, граждане дельфийские, слова Фаларида. Все это - правда и
так все и было. Будет справедливо, если вы поверите нашему свидетельству,
ибо мы знаем происходившее и не имеем никаких причин вас обманывать. Если же
требуется и необходимо заступничество за человека, напрасно слывущего
злодеем и вынужденного необходимостью к казням, то мы, жители Акраганта,
эллины родом и исконные доряне, умоляем вас: не отвергайте человека, который
хочет быть вашим другом и движим желанием великое добро оказать всему народу
вашему и каждому из вас в отдельности. Итак, возьмите сами этого быка и
принесите его, как посвящение, богу, вознеся мольбы за Акрагант и за
Фаларида. Не отсылайте нас обратно ни с чем, не оскорбляйте Фаларида и не
лишайте бога прекраснейшего и праведнейшего посвящения.

СЛОВО ВТОРОЕ

1. Не являюсь я, граждане дельфийские, ни защитником всех
акрагантийцев, ни одного Фаларида и не имею никаких особых причин питать к
нему личное расположение или возлагать надежды на будущую дружбу с ним. Я
выслушал послов, от него прибывших, рассуждающих здраво и скромно, и
забочусь о том, чтобы предстоящее решение ваше было благочестивым, отвечало
общей пользе и, самое главное, было достойно дельфийцев. Потому-то я и
встал, чтобы посоветовать вам: не оскорбляйте мужа владетельного и
благочестивого и не отвергайте посвящения, которое уже принадлежит по обету
богу и на все времена должно остаться тройным высокой важности памятником:
искусства прекраснейшего, замысла коварнейшего и справедливого возмездия.
2. Уж то, что вы в целом обнаружили колебание в этом вопросе и
предложили нам на рассмотрение, следует ли принимать посвятительное
приношение или нужно отправить его обратно, - уже это одно я считаю
нечестием, даже более того, пределом безбожия, дальше которого идти
невозможно. Ибо дело идет не о чем другом, как о святотатстве, но гораздо
более тяжком, чем иное, поскольку похищение того, что уже посвящено богу, не
так безбожно, как запрещение с самого начала желающим принести такое
посвящение.
3. Я сам дельфиец и с вами буду соучаствовать в равной степени и в
доброй славе народной, если будет она охраняться, и в позорной молве, если
породит ее нынешний случай. Я молю вас: не запирайте святилище для людей
благочестивых и перед всеми людьми не навлекайте клеветы на наш город, будто
он по ложным доносам лишает бога посвящений, ему приносимых, и путем
голосования и решения судей подвергает проверке поступки жертвователей: ибо
никто больше не решится принести в храм посвящение, зная, что бог не хочет
принимать, чего не одобрят раньше дельфийцы.
4. Между тем пифиец уже произнес свой правый суд об этом приношении:
если бы ненавидел бог Фаларида или приношением его гнушался, легко ему было