"Н.Лухманова. Девочки (повесть) " - читать интересную книгу автора

Н.ЛУХМАНОВА

ДЕВОЧКИ


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

РАМКА ДЕТСКОЙ ЖИЗНИ

I
Няня

"Человеческое счастье лежит в светлых воспоминаниях детства".

Если мне не изменяют мои детские воспоминания, то в конце царствования
императора Николая I Павловский кадетский корпус помещался там, где
впоследствии было Константиновское училище, а теперь находится
артиллерийское (ныне Московский пр.,17.) Я родилась в этом здании и провела
в нем свое раннее детство; в памяти моей навсегда сохранилось впечатление
очень больших комнат, широких нескончаемых коридоров, громадных лестниц -
словом, ощущение простора, широты, высоты и света. То же самое встретило
меня и в Павловском институте, куда я поступила восьми лет, и это привило
мне на всю жизнь потребность свежего и холодного воздуха; в маленьких теплых
комнатах я задыхаюсь и начинаю тосковать, даже мыслям моим становится тесно,
и я ощущаю какое-то нервное беспокойство.
Отец мой, полковник в отставке, был экономом Павловского корпуса и
Павловского же института для благородных девиц. Как смотрел он на такую
"выгодную" тогда службу, имел ли много побочных доходов - не знаю! Я
слышала, что отца очень любили все: и офицеры, его товарищи по службе, и
кадеты - и что при нем не было ни "кашных", ни "кисельных" бунтов.
История этих "возмущений", за которые и был смещен предшественник отца,
так часто рассказывалась в нашей семье, что мне казалось долго, будто я сама
присутствовала при том, как кадеты, возмущенные тем, что слишком часто к
ужину получали гречневую размазню на воде, почти без масла, решились наконец
отомстить эконому. Заговорщики явились в столовую с мешочками и фунтиками,
свернутыми из толстой бумаги, и, наполнив их кашей, спрятали в карманы.
Пользуясь тем, что из столовой, находившейся в отдельном флигеле,
приходилось идти в дортуар мимо квартиры эконома, они сложили всю эту кашу
грудой у его двери. Проходивший в последней паре дернул звонок; дверь
отворил сам эконом, поскользнулся на размазне и чуть не скатился вниз по
лестнице.
Так ли случилась эта история - не знаю, но такою именно она
представлялась моему воображений, такой я рассказывала ее всегда в
институте, с восторгом представляя себе эконома, сидящего на жидкой
размазне.
Кисельный бунт выразился в том, что кадеты не притрагивались к этому
блюду в течение целой недели, а эконом, ведя с ними борьбу, каждый день
угощал их киселем.
Отец, наверно, кормил кадетов порядочно. У него в Павловском корпусе
воспитывались три племянника, которые впоследствии, когда приходили навещать