"Карло Лукарелли. День за днем " - читать интересную книгу автора

на сиденье, а теперь отклонилась назад, чтобы он мог высвободить руки,
лежавшие на ее бедрах, хотя сама не разомкнула объятий, как будто боялась,
что он сбежит. Витторио вынул пистолет из кобуры, прицепленной к поясу, и
потянулся к бардачку. С трудом его выдвинул, потому что Аннализа не пускала,
но все-таки умудрился сунуть туда пистолет. Хотел было вытянуть руку, чтобы
убрать звук у приемника, и без того еле слышный, но колесико, регулирующее
громкость, оказалось слишком далеко.
Ты должен все время носить с собой эту штуку?
Нет, просто привычка. Я уже не замечаю пистолета.
Он тебе помогает? Мне было бы спокойнее без него.
Мне тоже, но страховые компании иного мнения. Торговых представителей,
демонстрирующих ювелирные изделия, страхуют на крупные суммы.
Ты бы смог им воспользоваться? Если бы что-нибудь случилось, ты бы
выстрелил в человека?
Он подумал: те два типа на автостраде - из этого пистолета никогда;
выстрелить - ни за что на свете; всегда есть правильный способ, вот именно,
всегда.
Он подумал (мысль промелькнула быстро, мимолетный образ, неизвестно
почему черно-белый): протянутая, напряженная рука - Бум! - пуля шмякнулась о
височную кость, губы искривились, будто от кислого вкуса, голова клонится
набок, ноги подгибаются, снова рука, еще один выстрел, когда человек уже на
земле, - Бум!
Нет, не знаю. Но думаю, нет.
Да, я тоже так думаю. Это не для тебя. Если что-нибудь случится,
отдавай образцы, наплевать на них.
Аннализа пододвинулась ближе. Крепче сжала его в объятиях, скользнула
по сиденью, не вставая с колен, села, ловко миновав переключатель передач и
ручной тормоз. Прижала его к спинке, принялась целовать так, как она всегда
это делала, - жадно, открытым ртом, словно пожирая его губы. Витторио
обхватил ее, руки заскользили по шуршащим колготкам, забрались под юбку, под
майку, пока не нащупали упругую резинку трусов и теплую кожу спины; а он тем
временем думал: было что-то такое, что-то было, что-то такое, что его
отвлекло, но теперь вылетело из головы, и никак не припомнить.
Свет фонарей проникал в салон автомобиля сквозь листву деревьев
расположенного рядом парка и едва озарял потемки. Мертвенно-бледный, он
подсвечивал предметы, обводил контур, но не выхватывал их из тьмы: серое
становилось более серым, а черное - более черным, почти темно-синим. Даже
музыка, доносившаяся из колонок, была серо-синей. Низкий, дымчатый звук
трубы, едва различимый, застилаемый мелодией контрабаса на заднем плане,
которая время от времени совсем его поглощала.
Ты меня хочешь?
Витторио понял, что его отвлекло. Ее акцент. Легкий, почти незаметный,
скрываемый.
Конечно хочу, разве не видно?
Нет, правда: ты хочешь быть со мной?
Конечно хочу.
Нет, правда: ты меня любишь?
Витторио нагнулся к Аннализе и поцеловал ее, позволив пожирать свои
губы. Сунул руку ей в трусики, и хотя пояс колготок врезался в запястье,
нащупал изгиб ягодиц и двинулся ниже. Аннализа застонала, привалилась к