"А.В.Лукьянов. Идея метакритики "чистой" любви " - читать интересную книгу автора

Достоевский. Другими словами, не столько человека мы должны открывать в
философии (об этом уже много написано), а сколько самою философию как бы
заново стремиться приоткрывать в человеке, независимо от его профессии,
общественного положения и рода деятельности. Ведь существуют чисто
человеческие притягательные силы, побуждающие нас к служению философии и
влияющие на нас неотразимо, помимо крепнущего желания быть всегда с нею.
Эти силы прекрасно изобразил Шеллинг в своих следующих словах: "Король,
которому мне хотя и пришлось служить непродолжительное время, и которого
прославленный трон приподнимает не выше, чем он возвысился качествами
своего сердца и духа, и которого я чтил еще до того, как его украсил
державный пурпур; страна и народ, чью нравственную и политическую силу с
детства привык чтить каждый истинный немец ... город, который зовется
первым, когда речь заходит о месте пребывания науки и остающемся всегда
прогрессивным образовании в Германии ... затем этот круг мужей науки,
являющихся приятнейшим украшением данного города ... наконец, - молодежь, о
которой известно, что она привыкла следовать зову науки, что она, если и
поставила перед собой достойную цель, не убоится трудностей, а там, где ею
обнаружены следы настоящей науки, с радостью встанет на этот путь, опережая
самого учителя - все это составляло, господа, притягательную силу огромной,
почти неодолимой мощи".68
В соответствии с естественным порядком вещей развивать
философию должен был бы юноша, но не тот, кто беззаветно может позабыть о
своем собственном существовании, презирая при этом эмпирическое
существование других и последовательно пользуясь им только как средством
для осуществления своих идеалов (именно таким образом поступал Фихте), а,
скорее, тот, кто осознает, что его усилия ничего не значат без других
людей, и, главным образом, без их расположения и усердия, которое они
готовы при этом проявить. Действительно, нам не тому хочется помочь, кто
мечет спекулятивные громы и молнии, а тому, кто более всех понимает, что
его умственные усилия ни к чему существенному не привели, и кто не
претендует ни на какое иное оружие, кроме истины, кто не желает для себя
никакого другого права, как только права на свободное исследование и
беспрепятственное сообщение об исследованном, кто проникается
ответственностью за каждое высказанное слово и готов проявить любезность ко
всякому, в ком теплится жизненный дух, устремляющийся к истине и свободе.
Глубинной причиной, побуждающей нас философствовать,
является стремление преодолеть скуку. "Жизнь в стабильной
действительности, - пишет Р.Лаут, - не знает поступательного развития...
Если любой поступок заранее предопределен, не может наступить ничего
нового. Скука является страшной причиной вырождения и нравственного падения
человека. Из-за скуки люди становятся грубыми, похотливыми и находят
удовлетворение в кровопролитии. Скука порождает ненормальные и
деструктивные желания, и, в конечном счете, увлекает человека к разрушению
им самим созданной реальности".69 Шеллинг именно потому уверенно и смело
взошел "на кафедру и начал свой курс перед аудиторией почти в четыреста
человек из представителей всех сословий и наций", что заранее пообещал
"своим слушателям нечто необычное".70 Таким образом, он как бы заранее
подмешал к своей положительной разумности момент собственной фантазии,
доказывая тем самым, что он остается свободным человеком, не взирая ни на
какие авторитеты, и что этот факт всегда должен иметь место, пока