"А.В.Лукьянов. Идея метакритики "чистой" любви " - читать интересную книгу автора

это объективированное или интерсубъективное духовное, "то есть такие
духовные образования, которые являются уже не просто достоянием отдельных
индивидов, а достоянием сообщества индивидов, достоянием духовной культуры
общества".80 Одним из примеров объективного духа является язык. Но язык,
несмотря на то, что приобретает объективное существование, как и все
остальное в этом мире подвержен процессу изменения. Такие формы
объективного духа, как мораль, искусство, религия, наука также отягощены
материальным. Но идеальное в этих формах все же как бы "просвечивает сквозь
материю". Помимо всего этого, в искусстве, например, слишком велико влияние
субъекта (в виде художника-творца и в виде зрителя-воспринимателя).
Религиозные представления, подобно образам искусства, также не вполне
адекватны сущности идеального бытия. Религия, разумеется, претендует на
непосредственное знание. Однако в действительности эти претензии
неосновательны, ибо религия, как пишет Гегель, - одна из тех форм, каковые
"всецело обусловлены опосредованием, которое носит название развития,
воспитания, образования".81
Идеальное, пишут П.В.Алексеев и А.В.Панин, "стремится преодолеть
наличное бытие, и в этом отношении оно критично к существующим его формам.
Оно способно проникать в тенденции развития предметов, видеть их
способность быть более развитыми, более совершенными".82 Вместе с тем,
всматриваясь в объективное, материальное, природное, в нечеловеческое,
человек, благодаря идеальному, видит во всем этом себя, для-себя-сущее, мир
человека, человеческое, разумное бытие. "Идеальное, - по мнению
С.С.Абрамова, - не просто субъективированная форма бытия объекта, и не
просто в-субъекте-бытие объекта, но субъективное бытие объекта".83 Наше "я"
действительно имеет определенную направленность внимания (можно смотреть на
низменные предметы, а можно и на высшие). При этом мы сами уподобляемся
тому, на что себя ориентируем. В целом же наше рассуждающее "я" мечется
между сферами истинного, идеального бытия и бывания.
Но даже если человек и осознал ценность чувственного и даже ценность
такого высшего проявления духа, как любовь, то он на этом не остановится.
По законам духовного бытия он должен идти еще выше. Ведь даже в уме мы
хотим видеть основание. Идеальное потому и идеально, что чуть-чуть ущербно.
В реальной жизни все "чистое" и "благородное" выражает себя лишь в нечистом
и заурядном. Духовное, как оно проявляет себя в действительности под
действием обстоятельств, принимает форму, которая часто выступает для него
в качестве неестественной и которая лишь потому становится естественной,
что учитываются как раз те обстоятельства, необходимо придавшие ему эту
форму.
Если сферы духовного бытия и ума в определенном смысле оказываются
совпадающими (при условии, если не ограничивать последний только областью
рационального), то идеальное бытие связано с выходом за причину духовного
бытия. Можно даже сказать, что основание последнего находится в сверхбытии.
Однако это следует понимать в плане только логической зависимости духовного
бытия от бытия идеального (идеи предшествуют чувственным вещам, в том числе
и духовно-чувственным, не по бытию, а только логически).84 Итак, мы
приходим к мысли о существовании идеального бытия, сфера которого
оказывается как бы чуть шире сферы духовного бытия.
С научных позиций на природу идеального впервые взглянул К.Маркс.
"Самый плохой архитектор, - писал он, - от наилучшей пчелы с самого начала