"А.В.Лукьянов. Идея метакритики "чистой" любви " - читать интересную книгу автора

Ф.Энгельс в связи с этим верно замечает, что в учении Шеллинга о потенциях
противоположность Гегелю выражена со всей резкостью. "Гегель с той наивной
верой в идею, над которой так возвысился Шеллинг, утверждает: чтo разумно,
тo вместе с тем и действительно; Шеллинг же говорит, что все разумное
возможно, и этим бьет наверняка, ибо это положение, при широком объеме
понятия возможного, неопровержимо".109 Итак, своим разграничением потенции
и бытия Шеллинг попытался сказать некое новое слово, к изложению содержания
которого мы теперь и перейдем.
Вероятнее всего, своей теорией потенций Шеллинг хотел привлечь
внимание человека к тому, чтобы он был осторожным в своих желаниях и
стремлениях. Другими словами, его творческий потенциал однажды может
угаснуть, и причина этого кроется в том, что "бытие отнимает у потенции ее
власть над самой собой".110 Вот поэтому философия бытия разрушительна и
должна быть дополнена философией небытия. Потенция, развивал свою мысль
Шеллинг, "есть то свободное бесконечное, что может переходить, а также и не
переходить в бытие; таким образом, две противоречивых противоположности -
бытие и небытие - не исключают в ней друг друга".111
В том случае, если потенция уже подпала под власть бытия, находится,
так сказать, у него в подчинении, она, конечно, "не перестает быть", но
утрачивает дух.112 Данной мыслью Шеллинг, по всей видимости, хотел
подчеркнуть не только то, что сущность человека не исчерпывается ни
духовным, ни, тем более, материальным бытием, но и то, что человек часто
действует вопреки своей свободе. Например, человек полагает, что стремится
к духовному бытию, но на самом деле лишь приближает небытие, которое
невидимо и не дано непосредственно. Конечно, тяготеющее к небытию можно
отрицать, можно сводить на нет, но оно, тем не менее, уже изначально
заключается "в первоначальной потенции" или в чистой потенции бытия.113
Но Шеллинг все же не смог, как справедливо признает и Энгельс,
ответить на следующие вопросы: почему "тяготеющее к небытию" вдруг
становится абсолютно чистым бытием; почему вторая потенция ("все, но только
не могущее быть, следовательно, чистое сущее, actus purus") должна
заключаться в изначальной потенции?114 На все эти и другие вопросы
невозможно ответить, идя чисто спекулятивным путем, то есть путем
магических формул и абстрактных рассуждений. Но ясно одно, что даже такие
возвышенные предметы, как дух и любовь, должны обладать предпосылкой
существования, которая, на наш взгляд, коренится в духе эросности, эросе
как потенции, властной над любым бытием, в том числе, и над духовным. Когда
любовь становится попыткой "зацепиться за чужое бытие",115 то из нее как
раз улетучивается именно тот "дух", который лучше всего было бы определить
как эрос. Без последнего, который есть понимание непонятного, совершение
невыполнимого, любование невоплотимым, нет ни подлинной любви, ни истинного
духа. Эрос есть prius(( бытия, есть то, что властно над ним, то, что
свободно парит над бытием и небытием.


 3. ЭРОС КАК НЕЧТО, СВОБОДНО ПАРЯЩЕЕ
МЕЖДУ БЫТИЕМ И НЕБЫТИЕМ

Закон, что все становится явным и ничто не остается скрытым, есть
высший закон бытия и любви, как его сущностной силы. Но есть нечто,