"А.В.Лукьянов. Идея метакритики "чистой" любви " - читать интересную книгу автора

требует романтическое искусство".210
В данных наблюдениях содержится много верного, но вряд ли правильным
является то положение, что древность не знала настоящей любви. Ведь,
Гегель, как и Энгельс, идет от сущности к существованию. Ему важно понять,
прежде всего, сам дух эпохи и только уже потом человека вместе с его
психологией. Однако человек не только "схватывает" эпоху в мысли, но в
отдельных случаях и раздвигает ее. Так, любовь, отразившаяся в лирике
Древнего Египта, очевидно, не была простым чувственным эросом. Примерно в
те же времена египтяне создают, как известно, знаменитый скульптурный
портрет - голову Нефертити, в которой запечатлена такая высота духа, до
которой, на наш взгляд, далеко "современной половой любви".
Другие авторы исходят из определения любви как специфического
состояния индивида, стихии, "в которой он чувствует себя полноценным,
полнокровным, живым человеком".211 Согласно такому взгляду, любовь
предстает как наиболее адекватный показатель реальности существования
личности. Интенсивность любви определяется, таким образом, самой
способностью любить, а не предметом любви. "Люблю, значит, существую", -
если перефразировать Декартовское "cogito, ergo sum". "Если я люблю, -
пишет М.К. Мамардашвили, - потому что в этом чувстве вижу реализацию моего
человеческого достоинства, - эта причина важнее, чем преходящие качества
любви, и в своей бесконечности, в своей устойчивости не зависит от этих
преходящих качеств предмета любви".212 Следовательно, любовь определяется,
прежде всего, развитостью человеческих качеств любящего, а не содержанием
чувственного опыта, который случаен и патологичен в кантовском понимании
(патологическое, согласно Канту, есть то, что зависит от чувственности,
детерминируется ею213). Хотя психологически любовь и объясняется
конкретными причинами, любят "не за что-то, любят потому, что любят".214
Любят и когда не любят вообще! Я имею в виду несчастную, безответную
любовь. Это - тоже любовь и, быть может, самая наивысшая, просто как
"чистая" способность, указывающая на богатый внутренний мир любящего.
Итак, перед нами следующая антиномия.


ТЕЗИС

Любовь есть человеческая способность, остающаяся неизменной при тех
или иных преобразованиях
культуры или при смене одной эпохи другой.

АНТИТЕЗИС

Нельзя выводить общие для всех эпох правила, полагая, что любовь
остается в них одинаковой и равной самой себе.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ТЕЗИСА

Допустим, что не существует никакого инварианта, остающегося
неизменным в различных культурных формах, в исторических эпохах.215 В
данном случае нам потребовалось бы опереть любовь исключительно на
чувственный опыт. А между тем, никакими эмпирическими причинами невозможно