"А.В.Лукьянов. Идея метакритики "чистой" любви " - читать интересную книгу автора

мире, а в том, чтобы приблизить по возможности весь человеческий опыт "к
его завершенности в нем самом".312 Кант в связи с этим указывает на
следующее, пытаясь различить понятия "трансцендентное" и
"трансцендентальное": "Мое место - плодотворная глубина опыта, и слово
трансцендентальное, ... означает не то, что выходит за пределы всякого
опыта, а то, что ему (a priori) предшествует, но лишь затем, чтобы сделать
возможным опытное познание. Когда эти понятия перехватывают за опыт, тогда
их употребление называется трансцендентным и отличается от имманентного, то
есть от ограниченного опытного употребления".313
Данное замечание проливает дополнительный свет и на рассматриваемую
здесь проблему. A priori предшествующее всякому опыту, очевидно, можно
истолковать как "то, что обладает свободой действовать и не действовать",
как "то, что в бытии владеет собой и остается сущим даже и тогда, когда оно
не обнаруживает себя".314 Здесь, следовательно, диалектика в самом сущем.
Сущее можно истолковать как абсолютную эросность. Склонности,
импульсы, естественные желания возникают спонтанно, предшествуя всем
доступным нам формам эроса. "Не грешно желать женщину, - говорит Абеляр, -
но грешно подыгрывать инстинктам; сексуальное желание не грех, но достойно
осуждения согласие, данное вожделению".315 Человек часто судит по тому, что
лежит на поверхности и не затрудняет себя вопросом о том, чтo за тем или
иным действием скрывается, не видит, что действию предшествует побуждение.
Величие Бога, по мнению Абеляра, как раз и состоит в том, что он знает не
столько действия, сколько, возникший путем generatio primitiva(( дух,
дух-движитель поступков, то есть по справедливости оценивая наши намерения
и нашу степень вины.316 Другими словами, истинный эрос, образуя внутреннее
пространство духа, есть Prius себя самого. Он как бы сам себя предвосхищает
и в данном плане есть подлинная альтернатива тезису и антитезису антиномий,
сформулированных в третьей главе. Эрос, диалектика, глубоко запрятаны в
междумирьях антиномий; но это не означает, что они есть нечто слабое и
презренное, ничего никому не дарящее и ничего не делающее, а только то, что
философия, опираясь на них, должна расширить свои познавательные потенции,
оставляя как можно меньше места для сферы сверхъестественного, а,
следовательно, и для догматической метафизики.
Однако возможности одной только рационалистической диалектики не так
уж беспредельны. Часто возникают ситуации, когда само безусловное ставится
под вопрос. Да и философия одна не в состоянии обосновать высшее
предназначение человека. Ведь каждый ход разума подчиняется, в конечном
счете, закону абстракции. Отсюда и возникли различные формы той диалектики,
которая имеет самый непосредственный выход в философский иррационализм как
ХIX-ого, так ХХ-ого столетий.
Особое место в этом плане занимают "диалектические искания"
марбургской школы неокантианства. В неокантианстве диалектические мотивы,
строго говоря, проистекали из двух источников, берущих свое начало от
философии Канта. Первый - это сам "трансцендентальный метод" или "такой
способ рассмотрения, который исходит не из предметов, а из нашего способа
познания предметов".317 Другой источник - это кантианское учение о
"трансцендентальной диалектике", развитое в "Критике чистого разума".
Как марбургская, так и баденская школы неокантианства, лишь
продвигаются к диалектике. Так, Г.Коэн отстаивает тот тезис, согласно
которому предмет существует и обосновывается исключительно в познании. Тем