"А.В.Лукьянов. Идея метакритики "чистой" любви " - читать интересную книгу автора

Л.П.Карсавин. По его убеждению, идеал любви является "двуединством духа и
тела, наслаждения и разумного ограничения, разума и чувства, мужественности
и женственности - в их живой диалектике (Подч. мной - А.Л.) рождается
творческая сила бытия".337 В этом определении мы достигаем конечной цели
настоящего исследования, а именно понятия свободного единства
противоположностей, понятия чистой свободы. Сущность этой свободы состоит
не в самополагании (андрогин только и делает, что сам себя полагает), а в
полагании иного, еще никогда не бывшего. "Мы ведь вообще часто видим, -
говорит Шеллинг, - что чем выше стоит некое существо, тем более оно выходит
из себя самого, а чем существо ограниченнее, тем менее оно отходит от себя
и приходит к другому".338 К этому следует добавить и следующее: плохой
художник делает предметом своего творчества лишь самого себя. Напротив,
потому-то так и "восхваляется объективность, например, объективность
Гомера, о котором один древний ценитель вполне справедливо сказал, что
произведения этого божественного поэта вызывают повсюду такое восхищение,
что люди почти забывают о его личности".339
Мы забываем о самих себе, когда бываем охвачены эросом. Последний,
таким образом, по своей природе объективен. Положенное эросом бытие есть
бытие пред-положенное, и оно раскрывается только в акте творчества. Без
полагания этого бытия эрос не был бы эросом. Но при этом следует учитывать
и тот момент, что свобода распознается не в бытии, а в небытии. Желание,
как долженствование, не делает нас самостоятельными. Эрос, напротив, велик
тем, что скрывает, и в этом плане он означает возможность не быть. Данный
факт свидетельствует в пользу его самостоятельности, которая раскрывается
лишь в творческом процессе.
Однако следует пойти немного дальше и постепенно убедиться в том, что
эрос есть нечто высшее, нечто такое, что должно быть обозначено как до
конца непостижимый и первичный факт. Эрос есть то, что только существует,
но вовсе не то, что исключительно необходимо. Это - некая безосновность,
чистый случай, темное, слепое и неразумное существование. И, тем не менее,
в данном существовании должна заключаться возможность более прекрасного и
совершенного, которая существует лишь в виде смутного влечения, или
неосознаваемого стремления. Как не вспомнить здесь широко известных слов
Владимира Соловьева:

"Свет из тьмы! Над черной глыбой
вознестися не могли бы
лики роз твоих,
если б в сумрачное лоно
не вливался погруженный
темный корень их".

Признание эроса в качестве нечто темного и неосознанного, хотя и
побуждает нас к дальнейшему исследованию, но отнюдь не позволяет еще
коснуться истинного источника движения. Да, эрос, как слепое бытие,
означает начало космического движения. Небесные тела, не избежавшие этого
бытия, пребывают в постоянном стремлении вырваться из-под власти некой
силы, которую нам предстоит еще анализировать, но как бы удерживаются
данным бытием, от которого они стремятся отдалиться. Именно поэтому они и
беспрестанно движутся, стремясь занять более высокое положение в