"А.В.Лукьянов. Идея метакритики "чистой" любви " - читать интересную книгу автора

вообще" (Фихте). И все же в данном определении содержится некоторый элемент
неискренности.
Конечно, категорию "индивидуальности" созидает не понятие "множества",
а понятие "всеобщего" или "всеобщности". Но вывод о том, что тот или иной
человек есть для меня "один из всех", предполагает на самом деле
"остановку" (мы берем это слово в кавычки потому, что оно означает для нас
прежде всего понятие). Истина состоит в том, что я не могу, да и не должен
стремиться перебрать мысленно всех, чтобы остановиться на каком-то одном
существе. В один прекрасный момент я должен сказать: "Этот человек является
для меня "одним из всех", поскольку именно он очаровывает меня своей
индивидуальностью настолько, что я не желаю продолжать искать дальше".
"Один из всех" - это, следовательно, вызов диктату "всеобщего", или
"чистого духа", который есть "бытие-долженствование". Безудержная любовь к
будущему человечества перерастает в тоталитарный дух, не знающий никаких
"остановок". При этом исчезает не только творческий эрос, но и сама
трансцендентальная субъективность вместе с присущей ей экзистенцией (в
противном случае "чистый" разум лишается уникальности и превращается в
голую рассудительность).
Итак, экзистенциальный уровень "трансцендентального субъекта"
указывает на его конечность. Кант и Гегель, безусловно, повлиять на всех не
могут, но они создают условия для того, чтобы эпоха окончательно не
распалась. Трансцендентальное "Я" не есть, стало быть, нечто
предопределенное и неизменное. Оно настраивает человека на то, чем он решил
стать.
Напротив, метафизический подход к "духу" может оказаться не только
полезным, но и вредным. Утверждая приоритет знания над жизнью, отделяя
мыслителя от других людей, он может заставить поверить в то, чего
принципиально быть не может, превратить его в абстрактную принадлежность
абстрактного мира. И, тем не менее, качество мыслителя, как человека и
философа, определяет качество метафизики, а не наоборот. Разумеется, мы
имеем здесь в виду богатую человеческую потребность и произрастающую из
данной потребности способность классически мыслить о духовных предметах.
Итак, можно сделать следующий вывод: трансцендентальное "Я" лишь в том
случае не перерождается в технократический и тоталитарный дух, если в
качестве своей основы имеет любовь, то есть созидание творческой
индивидуальности в другом "лице".

Миронова Н.Г. (Уфа)


ОДИН ТЕЗИС О НАЧАЛЕ
(МЕСТО ЛЮБВИ В МОДЕЛИ НАЧАЛА-ЕДИНОГО)

Причины сущего всегда занимали мыслителей, но всегда оставались тайной
для дискурсивного познания, пытающегося взойти от сущего (следствий) к
началу сущего (к первопричине). Начало сущего понималось мыслителями
Востока и Европы как единство, "неразличимое Единое" ("без дыхания дышало
Единое" - находим в Упанишадах). Дионисий также понимает начало бытия как
"Единое, всеобщую причину, ...начало любого единства и множества"380;
Ксенофан считает начало "разлитым" в бытии (бог Ксенофана - вечное