"Евгений Лукин. Нон-фикшн: В защиту логики (Заметки национал-лингвиста)" - читать интересную книгу автора

Астрофизика - звездотелесие.
Интеллигент - умный больно!!! (именно так, с тремя восклицательными
знаками.)

Е. Лукин

Затворите мне темницу

Вполне цензурные соображения


Вчерашний раб, уставший от свободы

Возропщет, требуя цепей.

Максимилиан Волошин


Ну вот и будущее (оно же прошлое, оно же настоящее). Уже здесь, уже
осязаемо. Включишь телевизор - там с вредными книжками воюют, откроешь
журнал - там вампиров клеймят, зайдешь в союз писателей, а там один поэт
поучает другого: "Ты, когда стихотворение напишешь, прежде чем публиковать,
батюшке его покажи. Благословит - тогда печатай".
Знакомые распались на два лагеря. Одни:
"Да что ж это за беспредел такой? Впору цензуру вводить!"
Другие:
"Слушай, куда катимся? Этак цензуру введут!"
Собственно, почему бы и нет? Недаром же многие литераторы (см. выше)
заблаговременно пытаются выполнять требования еще не учрежденного лито. А
раз объявились выполняющие, то рано или поздно объявится и требующий.
Когда все возвращается на круги своя, невольно переживаешь вторую
молодость. Помню, какой прилив ребяческих чувств ощутил автор этих строк на
стыке двух миллениумов, прочтя критическую статью, обличавшую его в
отсутствии положительных героев (для тех, кто не застал: обычное обвинение
внутренних рецензий образца 80-х).
А сколько лет автор скинул разом, когда выдающийся наш политтехнолог
принялся на конференции заклинать фантастов (не публицистов, не
бытописателей), чтобы те не выискивали мрачных черт в окружающей мерзости,
сосредоточились на чем-то пусть редком, но светлом, - и очень обиделся,
услышав из зала "соцреализм"!
А уж когда автору показали результаты голосования жюри некой премии,
где за выставленным нулем следовала поясняющая пометка "идеологически
вредное произведение", он, если позволено будет так выразиться, чуть в
ностальгии не забился.
Здравствуй, благословенная пора моей юности! Вернулась, не забыла... И
почти не изменилась! Разве что вместо слова "антисоветский" в ходу теперь
громоздкий оборот "оскорбляющий религиозное и национальное достоинство".
Значит, говорите, грядет цензура? А знаете, она для меня и после
1991-го не исчезала бесследно: то рассказик по политическим соображениям
вернут, то куратор думской областной газеты с особым цинизмом запретит мою