"Николай Лукин. Судьба открытия (4, 5 и 6-я главы третьей части романа, переработанные автором) " - читать интересную книгу автора

вещи не в том свете, как это на самом деле было. Обрадовался, точно и
предполагать не мог возможности их встречи. Между тем года полтора назад он
беседовал с Зоей на улице. Со слов Зои ему тогда уже стало известно, что она
замужем за Зберовским, и кто именно - Зберовский, и что Зберовский живет
здесь, по соседству. Ведь знал, определенно знал!
Вздор какой!..
В университете Григорию Ивановичу передали телеграмму. Шаповалов -
молодой химик, который помог ему прошлым летом в Донбассе,- спрашивает
позволения приехать на день-два для научной консультации. Григорий Иванович
поручил тотчас же ответить: "Готов быть вам полезным. Приезжайте".
Последнее время его лаборатория не могла похвалиться заметными успехами
в работе. Основная тема - превращение углеводов одних форм в другие, чтобы
получать из дерева сахарозу и крахмал,- почти не двигалась, несмотря на
упорный труд всего коллектива. Достигнутые прежде результаты пока не
поддавались совершенствованию. Кое-кто из сотрудников начал поговаривать,
что вот-де толчем воду в ступе. Внимание самого Зберовского раздвоилось:
добрую половину своих рабочих часов он теперь проводит за опытами с
веществом Лисицына - ищет способ делать такое вещество. Он написал об этом
письма множеству ученых в Ленинград, в Москву, просил совета. И до сих пор -
одни надежды, и ничего не удалось реального!
Вид у Григория Ивановича иногда бывает усталый. Морщины врезались
глубже. Все чаще у него крутые перемены настроений. То он по-прежнему бодр,
работает упрямо, своим ровным поведением внушает окружающим, словно так и
быть должно с их грандиозной темой,- погодите, и Москва не сразу строилась.
То вдруг замолчит. Запрется у себя в кабинете. Только вечером расскажет Зое,
как сегодня пошатнулась вера в собственные силы; минута слабости прошла, но
сколько лет уж тянется решение задачи о сахарозе и крахмале из клетчатки! А
возродить открытие Лисицына - мечта, пожалуй, вряд ли достижимая...
В такие вечера Зоя Степановна становилась тихой и
безмолвно-внимательной к нему. Она любит Григория Ивановича, всей душой
стремится идти с ним рука об руку, очень верит в его научное призвание. И
если он пришел домой подавленный сомнениями, Зое кажется, будто бы ей надо
всю себя собрать, превратиться для него в гранитную опору; а. в то же время
чем она располагает, кроме слова "верю" и кроме неспособных убедить общих и
банальных фраз?
Она смотрела на него ничего не говоря. Вздохнув, гладила его, точно
маленького, по плечу. Однако странно: этого бывало достаточно, чтобы к
Григорию Ивановичу вернулось душевное равновесие.
Между ними никогда почти не возникало споров. При мелких разногласиях
оба шли на уступки. Оба очень щадили друг друга. Но когда Григорий Иванович
рассказал ей про Крестовникова, Зоя повысила голос:
- Зачем ты его пригласил?
- Вспомни, ты же училась на Юридических курсах,- улыбнулся он.- Есть
даже термин - презумпция невиновности.
- При чем здесь презумпция невиновности!
- А термин этот означает, что подозреваемого нельзя считать виноватым,
пока нет твердых доказательств его вины.
- Гриша, милый, не желаю я, не надо нам общаться с этим человеком! -
взмолилась Зоя.
- Мне он самому бог знает до чего противен. Да что поделаешь -