"Пол Лунд. PQ-17 - конвой в ад " - читать интересную книгу автора

оставшихся в одиночестве в совершенно тихом море в условиях бесконечного
полярного дня. Этот приказ полностью противоречил основному постулату,
который я твердо помнил: самой лучшей формой защиты против любых атак,
воздушных, подводных и надводных, является сохранение строя конвоем. Его
следует распускать только в случае реальной атаки превосходящих надводных
сил".
Точно такие же ощущения испытывали моряки крейсерского соединения. На
борту крейсера "Уичита" находился лейтенант Дуглас Фэрбенкс, который служил
в штабе контр-адмирала Роберта К. Гиффена на "Вашингтоне". Его временно
перевели на крейсер в качестве наблюдателя. Фэрбенкс так описывает
впечатления моряков после отхода крейсеров и расформирования конвоя:
"Первой реакцией был настоящий шок. Мы все чувствовали, что при
передаче радиограммы допущена ошибка".
Американцы высказывались особенно резко. Они проклинали англичан, так
как полагали, что те удирают, не желая вступать в бой, в котором у нас были
все шансы. Мы возмущались тем, что беззащитные торговые суда были оставлены
ползти на скорости 9 или 10 узлов по ледяному морю, в котором человек может
продержаться всего несколько минут. Два пилота "Уичиты" уже погибли до того,
как мы успели выудить их из воды. Наш гнев еще больше усилило философское
спокойствие, с которым торговые суда восприняли приказ и проводили нас. Лишь
потом стало ясно, что битва в скором времени не начнется, и мы направились в
Скапа Флоу. Там мы смогли встретиться с экипажами британских крейсеров, и
выяснилось, что они негодуют ничуть не меньше нас.
Я вспоминаю обмен сигналами между "Лондоном" и "Уичитой", во время
которого нас проинформировали, что немцы объявили о нашем потоплении и
поэтому мы должны быть кораблем-призраком. На это командир "Уичиты" капитан
1 ранга Хилл ответил: "Мы так замерзли, что не можем говорить. Но чувства
могут обманывать, ведь мы весь день старались удержаться у вас в
кильватере".
В офицерской столовой в Скапа после изрядного количества пива начались
взаимные обвинения и было произнесено немало резких слов. В конце концов,
все сошлись на том, что прокляли Адмиралтейство за его неспособность оценить
тактическую ситуацию, глядя на коллекцию флажков на карте. Все происшедшее
считалось позорным поражением и следствием грубейших ошибок".
Злая ирония событий заключается в том, что "Тирпиц" вышел в море только
через 15 часов после того, как Паунд отдал приказ расформировать конвой.
Позднее стало известно, что в случае обнаружения тяжелых кораблей союзников
он вообще не покинул бы гавань. Забота Адмиралтейства о своих линкорах не
шла ни в какое сравнение с желанием Гитлера сохранить в целости свои
оставшиеся линкоры. Он так боялся за них, что отдал своим адмиралам
строжайший приказ не вступать в бой даже с равными силами. Немецкие корабли
могли атаковать, только имея решающее превосходство. Если бы союзники знали
об этом, они построили бы свою морскую стратегию совершенно иначе.
Сейчас нам все досконально известно о планах немцев. Предполагалась
совместная атака конвоя авиацией, подводными лодками и кораблями, которая
была названа операцией "Rosselsprung" - "Ход конем". "Тирпиц", "Хиппер",
"Лютцов" и "Шеер" вместе с 10 эсминцами должны были атаковать конвой,
уничтожив по ходу дела корабли сопровождения. Но только в том случае, если
не вмешается британский линейный флот! Надводным кораблям должны были
помогать подводные лодки и отборные эскадрильи, специально переброшенные из