"Юрий Лурье. Прокурорский надзор " - читать интересную книгу автора

по-своему. Играют в домино, самодельные нарды, шахматы (кто умеет), читают
отощавшие от вырванных листов старые журналы, невесть как попавшие сюда,
беседуют "за жизнь". Один по кличке "Топтун" - вор-рецидивист. Ему лет 35.
Гордится тем, что никогда в жизни не работал. Отца не помнит. С матерью был
не в ладах, убегал из дома, за что был поставлен на учет в детской комнате
милиции. Старшие ребята, используя его маленький рост, "запустили" в
форточку поселкового магазина. Сработала сигнализация, все ушли - он не
успел. Никого не выдал и пошел на "малолетку". Там "воспитали".
На днях привели молодого парня из Ольгинки. Зовут Саша, ему 18 лет.
Статья 117. Изнасилование. Но история, рассказанная нам, поражает дикостью.
"Поддали" с двумя приятелями. Показалось мало. Магазины уже закрыты, поздно.
Один предложил сходить к Маринке. У этой бабы, 52 лет, всегда есть самогон.
Пришли. На вынос не дала - пейте здесь. Организовала закуску. Сколько
выпили, Сашка не знает. Проснулся утром, рядом раздетая Маринка. Она
потребовала 500 рублей, пригрозила подать в суд "за изнасилование". Угрозу
дополнила демонстрацией синяков на груди и животе. Сашка врезал ей и
спокойно ушел домой. Дали шесть лет - ждет решения краевого кассационного
суда, который, конечно же, утвердит приговор.
На верхнем ярусе, рядом с парашей, "существует" его ровесник и тезка из
Новороссийска. Затаскивал в лес 8-9летних малышей и насиловал. Один начал
кричать - задушил чулком. Не могу на него смотреть - моему Стасику 9 лет.
Мне кажется, из соображений гуманности суд должен дать ему "вышку". Его удел
на многие годы - получать пинки и чистить унитазы. Пока не порешит
кто-нибудь из зэков.
Молодой, красивый, мужественный шофер из Словянска. С женой в разводе.
Чтобы отобрать дом, построенный его собственными руками, его посадила теща.
"Угрожал". Посодействовал родственник - офицер ГАИ. Вячеслав говорит мало,
больше угрюмо молчит. Однажды проронил: "Выйду - убью". И стиснул мощные
кулаки.
Здесь я встретился с удивительным явлением. Так называемой "явкой с
повинной". Речь идет о том, что подследственный или уже осужденный
добровольно признается в каком-нибудь незначительном преступлении, которое
ему и не инкриминируется. По большей части и не совершенного им. Такому
"приступу раскаяния" предшествует долгое совещание в углу у "телевизора".
Собираются несколько человек во главе с "паханом" и о чем-то долго и
обстоятельно беседуют. Я в эти дела не лезу - излишнее любопытство здесь не
в почете. По окончании совещания раскаявшийся грешник направляется к двери и
стучит в нее до тех пор, пока не откроется "кормушка" и "попкарь"
недовольным голосом не осведомится о причине демарша, оторвавшего его от
исполнения служебного долга. Недовольство это проявляется отнюдь не в
парламентских выражениях. Охваченный приступом раскаяния преступник
решительно заявляет о своем, перешедшем все пределы нетерпения, желании
сейчас же, немедленно, сию же минуту видеть начальника оперчасти капитана
Кузьменко. Получивший подробные инструкции, охранник открывает дверь и
выводит настойчивого просителя в коридор. По прошествии некоторого времени
дверь лязгает вновь, и на пороге появляется облегчивший свою душу исповедью
грешник. Готов биться об заклад, что вижу вокруг его головы некое свечение!
Прямо от двери он направляется в совещательный угол, что-то придерживая под
рубашкой. Туда же подтягиваются остальные участники совета. Через некоторое
время из угла потягивает дымком, который никак нельзя назвать душистым, ибо