"Оскар Лутс. Лето (Картинки юношеских лет)" - читать интересную книгу автора

- Пум-пум-пум! - Управляющий, несмотря на всю серьезность положения, не
в силах удержаться от смеха. Наконец ему удается с ним справиться, и он
замечает уже серьезным тоном: - Через десять минут наступит полночь. Через
десять минут они станут всесильными - и тогда ты меня мимо кладбища и на
волах не протащишь. Если мы думаем сегодня ночью вообще добраться домой, нам
нужно идти немедля. Теперь уже некогда рассматривать, как они там
разлеглись - на спине или на боку - или вниз головой ходят; теперь надо
сразу двигаться.
- Ну хорошо, пошли! - тихо отвечает Кипр и сует Тоотсу свою вспотевшую
холодную руку. У управляющего сейчас такое ощущение, словно ему всунули в
ладонь лягушку.
- Ладно, - говорит он,- пошли. Только спрячь свою тросточку - они не
терпят блестящих вещей. Жаль, - добавляет он, - забыл я слова эти, как это
там: "кивирюнта-пунта-янта..." Никак не вспомнить, как дальше было. Может,
ты помнишь? Хотя где тебе помнить, с твоей куриной башкой и куриной памятью,
а кроме того, ты сейчас весь, с головы до ног, полон страху, так что...
Погоди-ка, я быстро выкурю еще одну папироску, может быть, тогда вспомню.
Но, будь добр, спрячь, пожалуйста, свою тросточку, засунь ее в штанину или
все равно куда, лишь бы не видно было. А то как набросятся на нас - не
успеешь еще и до кладбища добраться. Будь добр, сделай так, как я прошу.
- Так тросточка уже спрятана, - стонет в ответ Кийр. - Чего ты ко мне
пристал? Давай лучше скорее удерем. Покурить успеешь и по ту сторону
кладбища.
При этом несчастный сует себе тросточку под полу пиджака так, что ее
великолепный набалдашник попадает ему прямо под мышку. Несмотря на весь
драматизм момента, он еще успевает с удивлением подумать, что есть предметы,
которые даже в жаркое время остаются ледяными.
- Как так? - спрашивает Тоотс. - И курить уже нельзя?
- Нельзя... почему нельзя? Но ты же сам сказал, что через десять минут
наступит полночь. Потом кури сколько влезет.
-Это правда! - отвечает Тоотс. - Тут ты прав. Еще две-три добрых
затяжки, вроде бы для храбрости, а там помчимся, как кони. Слов все равно не
припомнить, сколько ни кури. Да и поди знай, хорошо ли курить: заметят вдруг
огонек и... Нет, не стоит время терять! Пошли! Соберись с духом, Кийр,
ступай как можно тише и не гляди по сторонам. Иди ближе к кладбищу по краю
дороги, я буду держаться в твоей тени, пойду рядом с тобой в ногу и согнусь
в три погибели, тогда будет казаться, что по дороге идет всего один человек.
Шагая так, приятели приближаются к кладбищу, причем Тоотс все время
оттесняет рыжеволосого к самому краю дороги, которая тянется вдоль кладбища,
словно хочет столкнуть его в канаву. Идут они молча, и управляющий,
исподлобья наблюдая за страдальческим лицом рыжеволосого, напрягает все
силы, чтобы не расхохотаться.
- Ну, теперь смелее! - шепчет он Кийру, поравнявшись с первыми
могилами.
- Тсс! - затаив дыхание, едва слышно отвечает Кийр. Еще несколько
минут, и они благополучно минуют опасное место. Как только они пройдут мимо
ворот, им ничто больше не будет угрожать, так как там, внизу, от угла
кладбищенской стены можно пуститься во всю прыть и добежать до первых домов.
Разумеется, пока еще рано думать об этом, самое опасное место еще впереди,
поэтому в ногах у Аадниэля как бы ощущение легкого паралича.