"Ван Лу-янь. Болезнь (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

Я хотел его еще кое о чем спросить, но он так заикался, что на ответ
понадобился бы целый час. Из ворот то и дело выходили люди, и, чтобы не
вызвать подозрений, я вынужден был поступиться самолюбием и войти в дом. В
наше время нужно уметь поступаться самолюбием, иначе не проживешь! Уж поверь
мне!
Ты спрашиваешь, что было дальше? Слушай. Скрепя сердце я вошел в
комнату, где лежал больной. Врач в белом халате сидел на краю постели, держа
в одной руке руку больного, в другой часы. Услышав мои шаги, он обернулся.
О Небо! Пути твои неисповедимы! Это был старина Чжан! Кто такой старина
Чжан? Сейчас узнаешь.
Мы с ним земляки, он моложе меня на два года. В школе мы сидели на
одной скамье, спали в одной комнате, на одной кровати, ели за одним столом.
Он не любил корпеть над книгами, предпочитал игры да забавы. Учился плохо,
никак не мог постичь латынь. Когда мы окончили среднюю школу, нам было за
двадцать, мы были уже женаты, имели сыновей, и о дальнейшей учебе никто и не
помышлял. Дома нас не обременяли делами, иногда мы помогали людям писать
письма, выполняли частные поручения. Потом отцы наши умерли, мы обеднели,
приходилось даже голодать. Тогда мы всполошились и стали подумывать о
каком-нибудь серьезном занятии. Слишком поздно! Нам было уже около тридцати,
ум отупел, чувства охладели. Какая уж тут учеба! Что делать? И вот мы
надумали зарабатывать деньги обманом: я в качестве врача-специалиста по
китайской медицине, он - по европейской. Мы раздобыли денег, раззвонили
везде, что едем в столицу изучать медицину, и покинули родные места. В
столице мы прожили год. Не буду рассказывать, какую жизнь мы там вели -
только Владыкам неба и земли это ведомо. Через год вернулись домой;
считалось, что мы кончили ученье.
Старина Чжан повесил вывеску, на которой красовались большие золотые
иероглифы: "Профессор медицинских наук". У врача китайской медицины не могло
быть такого высокого звания, и на моей вывеске значилось лишь: "Столичный
доктор - целитель всех страждущих". Стены наших домов были увешаны
благодарственными адресами, якобы преподнесенными людьми, которых мы
вылечили. На самом же деле мы приобрели их за деньги. В адресах числились не
только выдуманные, но и действительные имена. Однако люди, чьи подписи
стояли под адресами, так ничего и не узнали о них до конца своей жизни.
Провинциалы все принимают за чистую монету, молва о нас быстро
распространилась - и дела пошли как нельзя лучше.
Года через четыре я по некоторым соображениям перебрался в другое
место, а еще через два года обстоятельства заставили меня поселиться здесь,
в Уличжэне. Мы с Чжаном были добрыми друзьями, почти братьями, но, занятые
работой, потеряли друг друга из виду. Я не имел о нем известий с тех пор,
как снова покинул родную деревню. К тому же мы оба писать не любили и, если
выдавалась свободная минутка, предпочитали играть в мацзян. И вдруг старина
Чжан в доме А-старшего! Просто невероятно. Я даже испугался, увидев его.
Но хватит об этом. Слушай, что было дальше.
Итак, я испугался. Старина Чжан тоже порядком струхнул; я заметил, как
забегали его глаза. Он встал и вежливо поздоровался, будто с незнакомым
человеком. У нас уговор был: если встретимся ненароком при таких вот
обстоятельствах, делать вид, будто мы не знакомы и враждебно друг к другу
настроены. Тогда одинаковый диагноз, который мы ставили, уже ни у кого не
вызывал сомнений. Если же Чжан не успевал поставить диагноз, как было в тот