"Андрей Лях. Реквием по пилоту (Роман) " - читать интересную книгу автора

Стимфал - не первый порт, зашедший на сушу так далеко от моря, но,
пожалуй, единственный, забравшийся так высоко. На протяжении нескольких
тысяч миль побережья материк здесь обрывается к океану неприступной стеной
- то выше, то ниже, отвесно или более полого, но повсюду - без малейшей
надежды на самую крохотную бухту или гавань. Поэтому начальным зодчим
морской части Стимфала стал инженер Тротил.
Уклон же открывается в глубь континента, и реки текут не к морю, а от
него. Такова и Амальдена. Вероятно, она уже текла по этим краям в те
незапамятные времена, когда силы природы вдруг начали понемногу
приподнимать этот кусок земли. Горы росли, а Альмадена собирала дожди,
родники и талые воды и сквозь скалы год за годом прогрызала себе право не
менять накатанного пути. Двести метров, триста, полторы тысячи -
плоскогорье, срезанное к океану, ушло вверх, а Альмадена осталась на
месте, и памятником ее неодолимого упорства остался громадный ступенчатый
каньон красно-коричневого камня с фантастическими столбами, карнизами и -
довольно средненькой, изобилующей мелями речкой на дне.
Альмаденское ущелье было коронным номером всех туристических мероприятий.
Пятьдесят второе континентальное шоссе здесь образовало вырост,
выглядевший с самолета как хоккейная клюшка - подъезд к четырем основным
смотровым площадкам. Однако кроме видов самого каньона - на закате, на
рассвете, при луне и так далее - смотреть в этих местах было, по сути, не
на что. Чуть ниже по течению - развалины древнего рудника, где неведомые
пращуры добывали ртуть, еще дальше - уже полностью невнятные руины
безвестного замка - и все. Альмадена убегала на юго-восток, к горным
пустошам Котловины, над которыми недавно прокувыркался Эрликон, -
кладбищам былых военных баз империи и обиталищам жутких мифов.
Но именно сюда, к югу, мчался, вздымая пыльную гриву, вишневый "бугатти".
Инга не отпускала акселератор, и воздух яростно пел в обтекателях. Вначале
дорога шла вдоль реки, и Эрлен мог любоваться разломами багровых скал и
столбчатыми эркерами, похожими на стопки сложенных монет, но затем река
осталась справа, а слева показались уступы таких же каменных террас, или
гряд, с провалами между ними - как только машина проезжала очередной
гребень, за ним поднимался другой, казалось, самый высокий, но стоило
миновать его, как вставал следующий, еще выше, и так до потери счета.
Наконец "бугатти" вывернул на одну такую гряду и покатил по камням,
похожим на лошадиные зубы со стертыми краями. Здесь проезд перегораживала
металлическая цепь, натянутая меж двух сигнальных столбов с замками и
отражателями.
- Ого, - сказал Эрликон. - Чьи-то частные владения.
- Да, - ответила Инга. - Мои.
Она вышла, отперла замок, и еще через милю машина остановилась у обрыва
террасы.
Отсюда открывался вид сразу на две долины, уже не такие безжизненные, как
альмаденская, а с густо-зелеными зарослями по склонам и скалами уже не
красного, а тускло-песчаного цвета; над ними вдали синела все та же
цепочка гор Котловины.
Эрлен огляделся, разминая затекшие ноги. На этом хребте, окруженном со
всех сторон такими же неприютными провалами и вершинами, были видны следы
каких-то сооружений. Посмотрев под ноги, Эрликон обнаружил, что стоит не
просто на земле, а на плитах чего-то, что было некогда, по-видимому, полом