"Андрей Лях. В направлении Окна (фант.роман)" - читать интересную книгу автора

Вот только для чего. Удивить тем, что жив? Ни ему, ни им этого
удивления не нужно. Рассказать, что произошло с ним за эти двадцать лет?
Этого нельзя рассказать, да он и не сможет об этом рассказывать, чисто
физически не сможет, на каком-нибудь месте обязательно сдадут нервы, и он
сорвется на припадок. Прошлым не поделишься. Оно должно остаться только с
ним, и никакой Гюнтер тут ни при чем. Университетские друзья, коллеги...
Сгорело и быльем поросло.

***

Кому и правда можно позвонить - так это матери Кантора. Вон где огни
города показались - далеко справа. Здесь, наверное, поля. Нет, даже ей
звонить бессмысленно. Что сказать? "Я видел, как был убит ваш сын?" Радость
невелика, да это и неправда, он не видел этого. "Ваш сын погиб, спасая
меня?" Это все равно, что "вашего сына убили вместо меня". Или - "я друг
вашего сына, он был героем". Да, Кантор был героем. Каждый, кто воевал на
Валентине, - герой, но зачем это его матери? Нет, Хед Холл, в этом мире все
устроилось без тебя, и ничего ни для кого не изменят твои свидетельства с
того света. Сказано - пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов, сказано
обо мне, подумал Холл, вот я и буду хоронить своих мертвецов, у меня их
достаточно. Собственно, он так решил еще в Герате. Майор Абрахам,
двухметровый красавец-негр, свежеиспеченный поклонник Витрувия и Брейгеля,
спрашивал: "Ну что, профессор, как вернетесь, всех соберете - и учителей, и
учеников?" И Холл отвечал: "Никого собирать не буду". Кончился тот срок,
когда им еще было что друг другу сказать.
Кстати, вот она, схема маршрута.. Холл развернул сложенный вчетверо
лист и пристроил на руле, кося в карту одним глазом. Зачем-то ему придумали
крюк через Вроцлав, Густу, потом Прага, потом Брно - господи, когда-то в
Брно они с Гюнтером умоляли Анну выпить с ними хоть полстакана пива, - затем
Нитра, а оттуда, по пути дунайского тракта, прямая автострада до Варны. В
его распоряжении трое с лишним суток. Ни много, ни мало. А сколько продержат
до перехода через Окно? Тоже будет, наверное, разговоров. Что, интересно,
станет с этой машиной? Кто следующий и куда поедет на ней?
Да, Окно. Впору усмехнуться, но он что-то разучился усмехаться,
получается только носом дунуть. Все возвращается на круги своя. Забавная
цепочка. Если бы не было открыто Окно, не было бы криптонского инцидента -
кстати, его так и не решились назвать войной, - он бы не попал на эту войну
и не познакомился с Овчинниковым и, значит, не был бы сослан на Территорию,
а с Территории Звонарь не увез бы его на Валентину, и не было бы Герата и
этого автомобиля, который везет его, как ни странно, вновь к Окну. Сидел бы
он сейчас в Утрехте со своими малыми голландцами. Или в Лондоне. Или поехал
бы в Кенносо, посмотреть на могилу матери. Он никогда не видел этой могилы.
Да, молоточки бы не стучали - колокольчики бы не звонили. Одна только
Анна сама по себе и ни от чего не зависит. Двадцать лет, как ее нет на
свете, и, однако, это отнюдь не убавляет того влияния, которое она имеет на
его жизнь. До Вроцлава Холл уже больше ни о чем не думал; приехав в город,
он ел и пил, а после отогнал машину на безвестную узкую мощеную улочку,
затемнил окна и уснул. Спать Холл мог в любое время суток - в память о
Валентине, где вспоминать о том, что существуют какие-то сутки, приходилось
раз в неделю, а то и реже. Утром он был уже в Праге.