"Виктор Лысенков. Ехали цыгане" - читать интересную книгу автора

Уходя на работу, тетя Поля оставила мне приличную горсть семечек - до
прихода вечером взрослых, когда на всех шестерых членов семьи будет сварен
большой чугун картошки и подана капуста. Картошку, между прочим, варили
только в "мундире", чтобы не было отходов при чистке.
Полузгав немного семечек, я вышел на улицу. Был конец марта и снег уже
сошел. Вдруг
Посередине улицы появились цыгане -такая же толпа, которую я видел в
Сталинабаде в самом начале войны. Они шли полосой, занимая всю улицу, шли
свободно и уверенно, словно направлялись в гости или еще на какое - то
празднество. На улице, кроме меня, никого не было От страха я бросился домой
( мне не было еще и десяти лет), и закрыл за собой калитку. При этом я успел
заметить, что из края цыганской толпы, что была ближе к нашей стороне улицы,
отделилась молодая цыганка (лет пятнадцати - шестнадцати) и решительно
направилась к нашему двору.
Я сел за стол, перепуганный насмерть: "убьют" - первое, что пронеслось
в моей голове. А в окно мне было видно, как та молодая цыганка быстро и
решительно шла через двор к дому. Она решительно открыла дверь и вошла в
горницу. Быстро окинула ее взглядом и поняла, что поживиться здесь нечем:
старые матрацы, полупорванные ватные одеяла без пододеяльников да в красном
углу в два ряда потемневшие иконы. Она села к столу на второй табурет и
спросила меня властно и напористо: "Деньги есть?" Еле владея собой, я
ответил: "Нету"... Она еще раз осмотрела наше нищее жилище и спросила: "А
что есть? Масло, яйца, сало?" - "Ничего нету" - испуганно пролепетал я.
"Врешь"! - с какой - то угрозой в голосе сказала она. И тут я, пионер и
атеист, сам не зная, почему, поклялся: "Ей богу"! Она, как видно, поверила
мне. " Ну ладно. Хоть семечками угости". И, не ожидая моего ответа, ссыпала
в свою ладонь все мои семечки. Она тут же начала их грызть, бросая шелуху на
пол. Ёще раз, вставая с табурета, еще раз быстро окинула комнату и как
вошла, так же решительно вышла, оставив меня без какой - нибудь еды до
вечера.
Вечером, когда тетя поля пришла с работы ( а она была старшей в доме),
я рассказал ей о визите цыганки и как та отняла у меня семечки. К моему
удивлению, тетя Поля не стала ругаться, а чуточку улыбнувшись, сказала: "Да
это же цыгане. Что с них возьмешь"... И, вздохнув, поведала мне то, о чем я
и не догадывался: " Ой, как немцы жестоко с ними обращались! Хуже, чем с
евреями". К этому времени я уже много чего прочитал о геноциде евреев, знал
о существовании лагерей смерти, читал стенографические отчеты о зверствах
фашистов в Белоруссии, о расстрелах, о газовых камерах, в которых гибли люди
разных национальностей, особенно евреи, но нигде ни строки не встретил о
судьбе цыган.
А тетя Поля рассказывала: "Тут у нас, за рабочим поселком, стоял
цыганский табор. Так немцы, когда бомбили Гомель, обнаружили его. И
прилетели специально самолеты, чтобы разбомбить табор. Что там было! Они
разбомбили все их шатры, а когда кто - нибудь пытался убежать, самолеты
догоняли их и расстреливали насмерть... Ни одного живого человека не
осталось. Мы потом всей деревней хоронили их рядом в лесочке""... "А много
было убитых" -спросил я. "Да кто же считал... Человек пятьдесят - шестьдесят
- не меньше"...Она вздохнула и добавила: "Люди рассказывали, что так было
везде...
Вот тут я вспомнил о цыганах в Сталинабаде, о том, как неожиданно они