"Артур Мейчен. Белые люди " - читать интересную книгу автора

величественная панорама спящего Лондона.

Зеленая книжечка

Сафьяновый переплет поблек и выгорел, но при этом был чистым,
непорванным и неистертым. Книжечка выглядела так, словно ее купили лет
семьдесят-восемьдесят назад во время очередного выезда в Лондон, а потом
засунули куда-то с глаз долой и позабыли о ней навсегда. Она распространяла
древний тонкий аромат, какой иногда сопровождает старую мебель, которой уже
лет сто или даже больше. Форзац был украшен причудливым цветным узором и
стершейся позолотой. С виду небольшая, книжечка, благодаря тонкости бумаги,
содержала немало страниц, исписанных мелким, убористым и весьма неровным
почерком. "Я, нашла эту книжку, - так начинались записки, - в ящике старого
комода, который стоит на лестнице. День выдался дождливый, и я не могла
пойти гулять, а потому после обеда взяла свечу и принялась рыться в комоде.
Почти все ящики были набиты старыми платьями, но один из маленьких ящичков
оказался пустым - лишь в углу на самом дне его лежала эта книжечка. Я давно
хотела иметь нечто подобное и, не раздумывая, взяла ее для своих записей.
Теперь она наполнена духом таинственности. У меня много других книжек, в
которые я записываю разные тайны - все спрятаны в надежном месте. Сюда я
тоже запишу многие из моих старых тайн и еще несколько новых. Но кое-что я
никогда не буду записывать. Я не вправе указывать действительные даты - дни
и месяцы, ставшие мне известными в прошлом году. Нельзя упоминать и о
письменах Акло, раскрывать тайну языка Чиан, рисовать большие прекрасные
Круги, играть в Игры Мао и, уж конечно, петь главные песни. Я могу написать
обо всем этом вообще, но только не объясняя, как это делать. На то есть
особые причины. И еще мне нельзя говорить, кто такие Нимфы, и Долы, и Джило
и что значит "вулас". Это самые тайные тайны, и я счастлива, что мне все это
известно и что я знаю так много чудесных языков. Но есть и такие вещи,
которые я называю самыми тайными тайнами из всех тайных тайн: о них я даже
думать не смею, пока не останусь совсем одна, и тогда я закрываю глаза,
прикасаюсь ладонями к этим вершинам сокровенного, шепчу слово - и приходит
Алала. Я делаю это только по ночам у себя в комнате или в заповедных лесных
местах - но описывать их нельзя, потому что это тайные места. И потом еще
есть Обряды: все они очень важны, но некоторые из них - важнее и прекраснее
остальных. Белые Обряды, Зеленые Обряды и Алые Обряды. Алые Обряды лучше
всех, но по-настоящему их можно совершать только в одном месте, правда, даже
внешняя сторона этих Обрядов настолько восхитительна, что я готова
проигрывать их где угодно. А кроме того, есть всякие танцы, и есть Комедия:
иногда я разыгрывала Комедию на глазах у всех, но никто ничего не понимал.
Впервые я узнала об этих вещах в раннем детстве.
Когда я была очень маленькая и мама была еще жива, я помнила о чем-то,
случившемся со мной до того, да только все это смешалось у меня в голове.
Однако, лет в пять или шесть, я не раз слышала, как говорили обо мне, думая,
что я не пойму. Говорили, будто за год-два до того я была очень странной и
няня просила мою маму прийти послушать, как я разговариваю сама с собой,
причем я произносила такие слова, которые никто не мог понять. Говорила я на
языке Ку, но сейчас могу припомнить лишь очень немногие слова да еще
маленькие белые лица, взиравшие на меня, когда я лежала в колыбели. Белые
человечки часто беседовали со мной, и я выучилась их языку. От них я узнала