"Морин Ф.Макхью. Дитя миссионера " - читать интересную книгу автора

- Играть на флейте и смотреть за гостями.
- И это все? - спрашиваю я. - Ты мне двадцать серебряков платишь только
за то, чтобы я смотрел? - Он собирается резко ответить, и я добавляю: - Если
ты мне скажешь, за чем смотреть, может, я лучше справлюсь.
- Смотри, чтобы беды не было, - говорит он. - Этого тебе достаточно.
Плохо дело, брюхом чую. Наниматель, который не доверяет своим гостям
или работникам,.- это как собака с заскоком: покусаны будут все. Я мог бы
уйти: вернуть ему пять серебряных, ухватить еще один фрукт-коробочку - и
назад. У меня чуть меньше половины осталось от серебряка Двоюродной, неделю
можно прожить вполне сносно, если спать на причалах.
- На корме есть еда. Угощайся, а если баба будет шуметь, не обращай
внимания.
Я остаюсь на этой работе. Решение принимал желудок. Хет в "Притчах"
говорит, что наша жизнь держится на мелочах. Насчет меня это, точно, верно.
Я ем медленной осторожно. Я знаю, что, если съесть слишком много, в сон
потянет. Но зато я набиваю сумку фруктами-коробочками, клецками из голубиных
яиц и красным арахисом. Особенно арахисом - человек на нем долго может
прожить. Пока я ем, приходит Пальцы и садится на меня смотреть. Я уже
говорил, что я невысок, обычно мужчины выше меня, а она почти моего роста.
На ней школьная форма, темно-красные цвета одного из орденов, а густые
волосы перехвачены сзади красным шнуром. На молодой девушке эта форма была
бы хороша, а у этой только подчеркивает, что она не ребенок. Слишком она уже
взрослая для обнаженных рук, для непокрытых волос, для шнура,
подпоясывающего платье под самыми грудками. Она, наверное, только что после
месячных.
Поев, я споласкиваю лицо и руки в ведре. Она спрашивает, помолчав:
- А почему ты рубашку не снимаешь, когда умываешься?
- Ты нахальный ребенок, - говорю я.
У нее хватает такта покраснеть, но все равно на лице написано ожидание.
Она хочет посмотреть, насколько у меня волосатая грудь. У южан волос на теле
почти нет.
- Я сегодня уже купался, - говорю я. Когда южане хотят посмотреть, не
похож ли я на мохнатого термита, мне не по себе. - А откуда у тебя такое
необычное имя? - спрашиваю я.
- Это не имя, это прозвище. - Она смотрит на свои босые ноги и
подворачивает их смущенно. Я думал, она слегка не в своем уме, но без Барока
она довольно быстра и летка на ногу.
Может быть, это его наложница. Южане обычно сначала заводят себе первую
жену, а потом уже красотку.
- Пальцы. Почему тебя так называют?
- Да не "Пальцы", - говорит она раздраженно. - Хальци. Что это еще за
имя такое - "Пальцы"? Мое имя - Халцедон. Спорим, ты не знаешь, что оно
значит?
- Это драгоценный камень, - говорю я. ... - Откуда ты знаешь?
- Я бывал в храме Хета в Телакре, - говорю я, - и глаза Шескета-льва
там сделаны из двух больших халцедонов.
Я мою миску в ведре, потом выплескиваю воду за борт, и мыло
расплывается на воде масляными разводами. Я много где бывал, стараясь найти
место, где живут как надо. Острова оказались ничуть не лучше города Лада на
побережье. А Лада - не лучше Гиббуна, где должно было быть полно работы, но