"Чарльз Маклин. Молчание" - читать интересную книгу автора

то, что нужно, и что ей это еще аукнется.
- Завтра? - Том вздернул одну бровь.
До нее не сразу дошло, что его вопрос адресован ей: он говорил с ней,
как с абонентом на другом конце провода.
- Правда, было бы здорово? Слушай, если это вообще возможно... -
произнес он прямо в трубку, забивая велеречивое сообщение Терстона о том,
что ужин подан, - почему бы нам не наметить отъезд, скажем, на конец будущей
недели? - Он прикрыл рукой микрофон. - Я люблю тебя.
- Да, Терстон, я все еще слушаю.

- Ты плачешь? - спросил Том.
- Я этого не заслуживаю, ты слишком добр ко мне.
- Еще как заслуживаешь, - сказал он серьезно и обнял ее.
Они пересекли площадку для крокета и, нагнав Брэкена, двинулись к дому,
как вдруг прощальный луч света, озарив черно-розовый кирпичный фасад,
окрасил все выходящие на море окна в купоросно-синий цвет пролива.
- Кто уходил последним?
Оглянувшись, Том обратил внимание жены на свет в Храме: должно быть,
кто-то забыл потушить один из фонарей. Свет переместился, и Карен объяснила,
что это всего лишь палубные иллюминаторы парохода справа от мыса: из-за
деревьев они казались ближе, чем на самом деле. Том посмеялся над своей
оплошностью.
- Пусть это будет счастливая случайность.

Они сидели друг против друга по разные стороны длинного, освещенного
свечами стола. Терстон, щеголяя в белом хлопчатобумажном пиджаке, подавал им
изысканные и не очень блюда, приготовленные его женой. Карен едва
притронулась к еде.
- Я рад, что мы никого не пригласили, - тихо проговорил Том, когда
Терстон вышел из столовой. - К тому же мне хотелось, чтобы мы сегодня
вечером побыли вдвоем. Тебе нездоровится?
- Нет, просто я не очень голодна.
С гостями или без, Том всегда настаивал, чтобы, когда он был дома, ужин
подавали в столовой. Какой смысл жить в роскошном доме, выговаривал он Карен
всякий раз, как она предлагала перекусить что-нибудь на подносе в
библиотеке, если не наслаждаться этим в полной мере? Только соответствующая
обстановка, отпустил он ей однажды избитый комплимент, охватив широким
жестом китайские обои восемнадцатого века, резной камин работы Адама,[36]
георгианское серебро с матовым блеском, способна вечером оттенить ее
красоту.
Том рассчитывал, что она переоденется к ужину. Если он давал ей
указания, как одеться или как уложить волосы, значит, ужин - это лишь
прелюдия к следующему, очень длинному ритуалу, который начнется, только
когда они поднимутся наверх.
Однако никаких указаний не последовало.
В этот вечер он был как нельзя более галантен и обходителен, а о Неде
говорил с нежной лаской и трогательной гордостью. Он придумал весьма
соблазнительный маршрут для предстоящего путешествия (с постоянным рефреном
"только мы втроем"), обрисовал новые планы и проекты переустройства
Эджуотера, заверив ее, что по возвращении из-за границы он собирается